Уроки гнева
Шрифт:
Подробнее!
— Ну что ж, — Гес вздохнул, — тогда выпьем за счёт наших щедрых хозяев.
Когда страж разливал по серебряным стаканам вино, рука его была по обыкновению тверда — но разум жадно вслушивался в безмолвный рассказ.
"В здешнем гарнизоне у меня есть давние знакомцы. Я отправился с ними в… одно место и под выпивку расспросил о том, что творится в Ордене. Про Искру и прочих. Её недавно назначили в Диннарк и… неважно. Ворон. Это имя мелькнуло в разговоре, когда зашла речь о Диких магах. Мол, среди них опять появился сильный вожак…"
Дикие
Наверно, это совпадение… кто-то из Диких просто взял себе мрачное птичье прозвище.
Хотя проверить слух не помешает.
И где искать этого Ворона?
"В том-то и дело, что найти его якобы нельзя. Он появляется и исчезает, где и когда ему вздумается, а заодно может принять любое обличье, чтобы не быть узнанным".
Не удержавшись, Гес моргнул. Мастер иллюзий?
Неужели?..
Из-за дверей донеслось приближающееся пьяное пение. На удивление негромкое.
— А-а-а… у моей мил-ки… платьиц-це из кожи… оу!
Тиман сморщился.
— Надрался, пакостник! — обречённо вздохнул он, неохотно поднимаясь из-за стола.
— Сиди, — сказал Эхагес. — Сейчас мы нальём твоему блондинистому приятелю ещё пару стаканов, и вновь воцарится тишь да благодать.
Дверь распахнулась. Качнувшись, Блондин прикрыл её за собой, окинул взглядом сидящую за столом пёструю компанию и немелодично протянул, не сбиваясь:
— А у моей милки — глазки на затылке.
Стул под Гесом отлетел прочь. Вскочив, страж глядел на глупо ухмыляющегося Блондина секунд пять. Шагнул вперёд.
— Где твой меч?
Глупая ухмылка стала печальной.
— Сломался.
Эхагес сглотнул. А у него за спиной вскочили уже все, кроме Савира.
Черты лица Блондина, браконьера и бродяги, местами смялись, местами выправились. Ещё миг — и вот на пороге стоит уже не он, а более приземистый и крепкий, ничуть не пьяный человек, одетый в тёмно-синее с чёрными вставками.
Быстрее всех оправился Хейги.
— Так это Ворон — или всё-таки твой друг?
— Это Снежный Кот, — сказал Гес. И единственный заметил, как при его словах вошедший слегка вздрогнул. — Просто он сменил прозвище. Верно?
— Да, — ответил Тиив. — Сменил.
И снова почудилась в ответе едва уловимая странность.
— Ну что ж… проходи, садись, рассказывай.
Понемногу все притихли и расселись снова. Все — на прежние места: Эхагес, рыжий Тиман и Хейги с одной стороны, Савир — с другой. А Тиив сел наособицу, словно был третьей стороной, на стороне Савира и наискосок от товарища-стража.
— Что ты сделал с этим… — Хейги прищёлкнул пальцами: видно, имя Блондина в его голове тоже не удержалось. — Ну, с чьим лицом пришёл?
— Напоил. И расспросил. То есть расспросил и напоил. — Тиив бледно усмехнулся. — А как бы ещё я так быстро узнал, что меня ищет старый знакомый? — Перейдя на родной язык, он добавил. — Зря ты заявился так открыто,
— Зато нашёл тебя быстро, — Эхагес ответил на бали.
— Это ещё вопрос, кто кого нашёл, — Тиив упрямо держался речи Равнин. — Ты ведь не знаешь, какие в Ордене нравы. Если Верховный тебя прижмёт…
— Меня? Теперь?
Снежный Кот как-то очень аккуратно обмяк, расфокусировав взгляд. Сделал что-то тонкое из области магии восприятия. Выпрямился и посмотрел на Геса по-новому.
— Мне, как видишь, теперь даже как-то глупо дрожать за свою шкуру, — заметил Эхагес без особой гордости, чуть печально.
Глаза Тиива сверкнули.
— Глупо? Лучше б ты тогда был круглым дураком! Или думаешь, что у тебя совсем не стало уязвимых точек?
— Слушай, — сдался наконец Гес, оставив бали, — я могу отменить всю чужую магию на йом в округе — вот так! В любой миг, не хуже каэзга! Ну что, что мне могут сделать?
— Это если ты успеешь её отменить! А если тебя сразу вырубят? Скажешь, невозможно?
— Отставить! — негромко отчеканил Хейги.
Эхагес первым отвёл взгляд и дважды вздохнул в особом ритме, расслабляясь. Сфера его чувств снова разгладилась, принимая незамутнённую зеркальность.
— Позже поругаетесь, если охота, — добавил сотник. — А пока пусть уважаемый Снежный Кот, Ворон или как там его ещё звать — пусть он расскажет, что это за история с Дикими магами.
— Лучше я расскажу другую историю. — Сказал Тиив на бали. — Чтобы кое-кто уяснил серьёзность положения.
…Как и другие союзы магов Гратсдока, верхушка Балийского Ордена хранила свои тайны. Многими секретами магистры Ордена пользовались механически, едва понимая суть той магии, которую пускают в ход. Среди прочей магии такого же рода была тайна быстрого преодоления пространства. Заклятие Волны — только сильно усечённый вариант.
— Да-да, Гес, ты не ослышался. Секрет, которым Ворон с нами поделился, в некотором смысле принадлежал не ему одному. Вот только в другом смысле он был его единственным настоящим владельцем…
…за что и пострадал. В лучшие свои времена Ворон был исследователем — из тех гениев, что подчас переворачивают представления о возможном и невозможном. Он поработал с гранями заклятия Волны, с теми рамками, без которых не может существовать ни одно заклятие, и обнаружил, что некоторые из них можно убрать. О, это была титаническая работа: рыться в пыли архивов Ордена, поднимать хрупкие от времени тома, в которые другие магистры, озабоченные грызнёй за власть, заглядывали редко, подбирать крошки знания в уцелевших текстах времён Империи Тетарнуи, интерпретировать, догадываться, экспериментировать… В конце концов он смог не только установить для Волны новые границы, но и добраться на её гребне до других миров. Помимо всего прочего, ему поистине сказочно повезло: в первом же своём путешествии он натолкнулся на поля памяти, оставшиеся от близкой к людям расы. Мантия Скитальца стала его трофеем, вынесенным оттуда — ибо раса, оставившая поля памяти, тоже использовала что-то вроде Волны для путешествий по Вселенной.