Уроки ирокезского
Шрифт:
– А без русской юрисдикции их выстроить нельзя?
– Я был бы не против, если бы вы построили их без меня…
– А мы построим!
– Да? Отсюда до Саймы падение Вуоксы составляет тридцать метров, это – если нет желания затопить половину уездов Йоутсен и Яаски – две плотины, две электростанции. Каждая обойдется, если брать для прикидок стоимость станций на Волхове или Свири, миллионов по пятьдесят рублей. По сто тридцать пять миллионов марок. Ниже нужно еще пару таких же станций поставить, но их пока можно даже не считать. У Великого Княжества есть в бюджете лишних двести семьдесят миллионов? Даже больше, ведь чтобы эти станции поставить, нужно Сайменский канал перестроить, а то в него не влезают даже речные трамвайчики, что по Волге ходят – а для строительства
– А сколько лет все это собираетесь строить вы? Уж не быстрее ли у нас самих получится?
– Канал будет реконструирован к следующей весне. Две электростанции здесь полностью заработают через два года – строительство уже началось и мы, кстати, заседаем в ремонтной мастерской, где будут чинить строительные машины. А для отдыха вам отведены домики, в которых будут жить те, кто эти станции и построит. Отмечу, кстати, что и мастерскую, и домики эти выстроили русские рабочие. И выстроили их за три недели… Русские – потому что финнов, к сожалению, просто не удалось найти: немного в окрестностях вас тут живет… пока. Так что вы сами если что-то и сможете здесь построить, то лет через двадцать, а за это время половина страны уедет.
– Половина страны еще быстрее уедет сейчас, и быстрее всего уедут молодые парни, которых вы попытаетесь принудить к службе в вашей армии…
– Судя по числу финских офицеров и унтеров-финнов именно в русской армии, для многих это представляется лучшим выбором, нежели служба в армии Княжества. Но я вообще на эту тему спорить не собираюсь: меня заботит сохранение не Княжества как такового, а финского народа, финской культуры – которая, вашими стараниями, исчезает на глазах.
– Да что вы вообще знаете о нашей культуре? – вопрос был задан по-фински, но Кейса перевела и я ответил – и выглядело это как будто я понял спрашивающего сам: все же "вушник" был почти незаметен, а девочка переключать микрофоны в своей будке хорошо научилась:
– Вся нынешняя финская культура существует благодаря России. Шведы вам запрещали не то что на финском языке детей учить, а даже между собой разговаривать. Сейчас у вас появилась "Калевала" – потому что именно в России Лённорт смог отучиться в университете, а затем из российского бюджета он получал достаточно приличную зарплату, чтобы хватило и на путешествия по стране. Россия оплатила создание системы именно финских школ, и каждый грамотный финн получил от России денег на обучение в разы больше, чем любой российский крестьянин или рабочий. Поэтому в Княжестве народ поголовно грамотный – но что теперь? Да, читать сельскохозяйственные календари каждый финн в состоянии, но культуры-то в княжестве нет! Нет финской музыки, нет финской литературы – вообще ничего!
– Вы, похоже, о финской литературе знаете меньше гимназиста какого. Про последний роман финского писателя в России даже в провинциальных газетах пишут, причем жалуются на малость тиража, а его в переводе на русский поболее ста тысяч напечатано!
– Какой последний роман? Я действительно о таком не слыхал…
– "Одолжить спички"! Маркс теперь пообещал его в приложении к "Ниве" напечатать…
– Маркс перебьется, конечно… – но договорить фразу я не успел. В зале раздался хохот – очень громкий хохот, потому что Кейса не успела микрофон свой даже выключить. Собравшиеся с недоумением уставились на сидящую в стеклянной будке девочку, буквально бьющуюся в истерике…
– Кейса! Кейса!!! – обратился к ней я, в надежде, что мой крик через микрофон все же достигнет ее ушей. Вроде помогло, по крайней мере хохот прекратился:
– Извините, Александр Владимирович, не удержалась…
Но "финские законодатели" продолжали пялиться на нее, и я, хмыкнув, решил "рассеять недоумение":
– Ладно уж, расскажи им…
Все, что я знал о Финляндии раньше – это то, что там родился и вырос Матти Ярвинен: мне до нее раньше как-то дела не было совсем. Но в этой жизни, когда Олли приехал на работу в Царицын, что-то в голове всплыло – я и спросил – все же у мастера, не какого-то
Вообще-то Лассила – это крошечная деревенька в пяти верстах от Гельсингфорса, и все в ней носят такую фамилию. Но других финнов с такой фамилией нет и быть не может, поскольку других деревень с таким названием нет, а сам Олли – первый мужчина из всей деревни, кто ее покинул. Жен всех своих односельчан он знает, а вышедшие замуж уроженки деревушки носят, естественно, другие фамилии.
Несложное расследование показало, что Олли совершенно прав – и потому написать книжку "За спичками" мне не возбраняется. Ну я и написал…
Вообще-то очень давно бабушка мне сказала – когда я нашел у нее эту очень старую книжку – что "в России книгу Лассилы народ любит за то, что в ней играют Леонов и Невинный". Я поначалу не понял… но книжка показалась мне действительно… скажем, не очень хорошей. "Тупой и еще тупее" – это лайт-версия творения неведомого финского автора: в книжке тупые все персонажи до единого. А вот в фильме – нет, и я – по молодости – потратил несколько дней, сравнивая книгу с фильмом, пытаясь понять что же советский режиссер поменял. Уже во взрослом состоянии – и лишь после рассказов "о родине" Кейсы – я понял что: акценты немного иные. Фильм – он пропитан симпатией к героям, а в книжке автор над ними издевается. Так что я "написал" именно пересказ фильма… ну а на финский язык книжку перевела как раз Кейса.
– Извините, господа, я просто не удержалась… эту книгу написал господин канцлер, на русском написал, а на финский ее я перевела, поэтому там стоит именно моя фамилия. Господин канцлер так велел…
– Вот так, господа – если вы о финской культуре хотите поговорить. Кстати, обратите внимание: читатели – финские читатели – тоже ведь ни на секунду не усомнились в том, что герой книги может собраться и уехать в Америку. Потому что сами готовы так сделать в любой момент… Но это мелочи, вы собрались здесь, чтобы сказать мне о вашем несогласии с Договором о возврате Выборгской губернии и чтобы сообщить, что Сейм-де не утвердит договор. То есть вы думаете, что собрались за этим. Однако это не так: вы собрались, чтобы услышать следующее: Великое Княжество Финляндское не оправдало надежд как расширенная политическая и экономическая единица в составе Империи, поэтому решение о его увеличении отменяется, на что согласие Сейма не требуется поскольку это и было решением одного лишь русского царя. Отныне Выборгская губерния вновь становится неотъемлемой частью России. Причем уже навсегда.
Я оглядел враз замолчавших собравшихся, и добавил, хотя первоначально и не собирался:
– Напоминаю, что в соответствии с тем же указом о передачи губернии в Россию и в остальном княжестве вводится российское уголовное законодательство… Но это я так, чтобы самому не забыть, напомнил, а отдельно хочу сообщить о том, что в указе в явном виде не написано, хотя и подразумевается: сейчас открывается множество вакансий на должности городских глав и прочих чиновников, но должен предупредить: чем работать на этих должностях плохо, лучше вообще не работать. За воровство в России теперь отправляют на каторгу невзирая на титулы, за саботаж – тоже, ну и тех, кто за работу берется, но не справляется, по головке опять же не гладят. Зато те, кто работает хорошо… Матти Ярвинен, четыре года назад закончивший институт в Гетеборге, сейчас директор крупнейшего во всей Азии судостроительного завода во Владивостоке. Там – потому что в Великом Княжестве такой завод выстроить не получалось. А теперь-то, по Выборгской губернии по крайней мере, препятствий нет… На этом последнее заседание финского Сейма текущего созыва заканчивается, вместе с полномочиями членов, представлявших Выборгщину. Сейчас мы все с часик отдохнем, пообедаем – ресторан гостиницы уже ждет вас. Там вы можете обсудить новое положение, а после обеда и до шести вечера я могу ответить на вопросы – если такие возникнут.