Уроки ирокезского
Шрифт:
Еще один Машкин завод поднялся в Алексине – но ему руда вообще была не нужна. Ведь каждый современный механический завод производит огромное количество ценнейшей стальной стружки, или, на худой конец, фигову тучу различных стальных обрезков. Они, конечно, еще какую-то дрянь делают, но со временем и эта дрянь ржавеет, ломается – и превращается в ценнейшее сырье. Так что Алексинский завод легко и непринужденно производил почти четыреста тысяч тонн строительной арматуры из металлолома. Еще крошечный (на полсотни тысяч тонн) заводик заработал в Венёве (почти полностью работая на пиритовых отходах угледобычи), а завод в Ефремове (тоже небольшой) "кормился" рудой со Старого Оскола. Так что только в Тульской губернии местпромовские заводы выделывали чуть больше миллиона тонн стали в год – но в России-то губерний
Собственно, рудник рядом с Киркинесом бурно рос тоже усилиями дочери нашей, она даже железнодорожную ветку оттуда до Мурманской дороги проложила. Но… Машка – девочка не жадная, а завод в Череповце теперь делал почти пять миллионов стали в год.
Хотя не думаю, что Машка на эту тему особо задумывалась. Она как-то (когда я попытался уточнить, что же именно она обо всем этом думает) ответила мне очень просто:
– Мне проще, чем тебе, тебе нужно придумывать, что делать и когда. А у меня в Комитете работники нужны только для того, чтобы проверить "а не делает ли этого уже кто-то еще и если делает, то хватит ли этого всем, кому оно может потребоваться". Люди сами придумывают разные штуки, потом в уезде или губернии чиновники думают, а надо ли это хоть кому-нибудь. И даже не то чтобы думают, а проверяют, не делает ли это уже кто-нибудь еще, а если делает, то достаточно или нет. Если это еще надо, то они сами считают, сколько нужно будет сделать чтобы всем хватило, что для этого им понадобится и даже что из нужного они сами смогут найти или сделать.
– Но за станками-то они к тебе в Комитет обращаются?
– Обращаются. Но редко, чаще в Комитете только моторы просят. Электрические, а станки себе они сами выдумывают и делают потому что часто им станки с местпромовских заводов не подходят: там же только токарные да сверлильные выпускают, к тому же не очень мощные. Правда иногда приходится им что-то даже из-за границы привозить, но это же немного…
Вопрос, сколько это "немного" мне прояснил Слава:
– Внешторг закупки Марии Петровны не контролирует, ты же сам приказал. Так что они тебе ничего по этому поводу не скажут, – злорадно ухмыльнулся он в ответ на мой прямой вопрос. Но, выразив свое отношение к моим "закидонам", тут же уточнил: – Но таможня грузы проверяет, так что их данным можно верить. Если хочешь, могу хоть до копеек подсчитать, а так, навскидку, примерно миллионов сто восемьдесят в месяц экспорт и сто тридцать-сто сорок импорт. Рублей, а то ты все норовишь почему-то в доллары пересчитать, – уточнил он. А через несколько секунд добавил: – Это если с золотом считать, у нее за прошлый год как раз сто двадцать тонн по импорту поступило…
Ну да… Мария Петровна в разные заграницы стала очень много чего всякого продавать. Те же люстры, посуду столовую, одежду разнообразную. Детские коляски и велосипеды, обувь, мебель – перечислять можно очень долго. Долго, но вообще бессмысленно, потому что структура поставок постоянно менялась, ведь дочь наша в зарубеж успешно продавала то, что в самой России не успевало продаваться. Хотя и специально "на экспорт" много чего у нее делалось, те же "Ослики" например. Так что на выручку у нее получалось покупать очень много чего полезного, но довольно приличную долю этой самой выручки она не тратила, а перетаскивала в Россию. Ту часть, которую составляли тяжелые кружочки из желтого металла.
Золото – это хорошо. Оно лишним не бывает, в особенности, если вдруг, совершенно внезапно, потребуется срочно что-то очень нужное купить за границей. Например, наступит внезапно голод в стране –
Глава 73
Николай Феликсович назначение на пост губернатора учрежденной Брянской губернии принял довольно спокойно. Как должное принял, и даже где-то в глубине души счел, что "учредить губернию дабы потомок именитого рода достойное место занял" со стороны канцлера было вполне… уместно. Но это так, чтобы в одиночестве самим собой погордиться – а на деле-то поработать придется изрядно. Ну и сделать губернию самой процветающей в Державе, чтобы всем завистникам доказать, что Юсуповы славны не одними лишь предками.
И Урусовы: вот уже десять лет Ирина Владимировна "составляла счастье" новому русскому губернатору. Однако Николай ни на секунду не усомнился в том, что должность он получил вовсе не из-за своеобразного "родства" с канцлером: да, супруга была родной сестрой жены приемного сына Волкова, но и сын все же именно приемный, да и сёстры общались довольно редко. Хотя однажды и "родство" оказалось полезным.
Когда отец выкупил в пользу города Тюфелеву рощу с окрестностями и выделил сыновьям тридцать десятин казенной уже земли для размещения переносимого из Петербурга завода, Николай было подумал, что канцлеру такое самоуправство Московского губернатора может не понравиться, и с Ириной заехал к Катеньке, думая уговорить Степана Петровича поддержать проект перевода завода в Москву. Но пока он уговаривал, туда же – по каким-то делам – к Степану приехал и сам канцлер. Который, узнав причину "внезапной семейной встречи", почему-то долго смеялся, а затем, со словами "это судьба" завод строить разрешил. Спросив, однако, при этом "а когда трехтонки тут вы выделывать начнете?"
Новый завод проектировался под выпуск уже двадцати тысяч "Волг" в год – так, по предложению канцлера, назвали "Акулу" для внутреннего рынка. Феликс назвал, уж больно рисунок канцлера его вдохновил. Но рисунок – рисунком, а на технический проект машины ушло почти два года, и довольно многое пришлось выдумывать буквально "с нуля", как часто говорил Волков. Зато результат превзошел все ожидания, восемь тысяч выделываемых в Петербурге автомобилей даже в малой степени не покрывали спрос… К тому же и намек канцлера насчет трехтонных грузовиков забывать не стоило.
Грузовик спроектировал уже закончивший учебу Феликс. Правда, опять попросивший канцлера "нарисовать будущую машину". Разумно: ведь благодаря канцлеру и легковая машина стала "новым эталоном автомобиля". К тому же трехтонке не нужен разработанный для "Акулы" мотор в сто десять сил, но если его совсем чуть-чуть доработать и перевести на дешевый семьдесят второй бензин…
В новых цехах Московского завода братьев Юсуповых уже начали выделывать новенькие "безкапотные" трехтонки. По десять, а то и по дюжине в сутки. Но если несколько расширить завод уже Брянский моторный, то "Брянское автомобильное объединение" таких грузовиков сможет в день выделывать уже штук по пятьдесят. И сделать это можно будет очень скоро, максимум за полгода. Как тогда говорил Александр Владимирович: "если вложить копейку в развитие нужных смежников, то результат окажется несравним с затратами".
А в каких смежников лучше всего было вкладывать эти самые копейки, Николаю Феликсовичу и предстояло разобраться. Но в том, что это у него получится, губернатор Юсупов и не сомневался…
Первого сентября двадцатого года в школах по всей стране начался новый учебный год. Все, как обычно – но все совершенно иначе. Просто потому, что начался этот учебный год в совсем уже другую эпоху.
Дочь наша "первая догадалась", зачем мне нужно столько циркония: первая печь с огнеупорами из окиси этого самого циркония у нее отработала уже четыре года без единого ремонта. Электродуговая печь – и теперь она в своем производстве только такие и ставила. Конечно, электричества эти печки жрали как не в себя, но в результате сталь почему-то получалась даже дешевле, чем при "традиционном" способе ее добычи.