Уроки куртизанки
Шрифт:
– Знаешь, Бэйбери, я всегда считал, что ты предоставляешь Виктории слишком много свободы. Я имею в виду, что ты едва знакомой женщине доверил все дела в имении.
Джастин раздраженно вскинул руки:
– Я никогда не сомневался в этом решении. Она отлично справляется. С тех пор как она стала моей женой, имение стало приносить вдвое больший доход. Позволив ей им управлять, я одновременно сбросил с себя тяжкое бремя – и ей придумал какое-никакое занятие.
– Ей, похоже, все равно стало скучно. – Калеб снова засмеялся.
Шоу пропустил мимо ушей едкое
– Есть еще кое-что, чего я никогда не понимал. Объясни мне, будь добр, почему ты, во-первых, женился именно на этой женщине, а во-вторых – так быстро? То ты свободен как ветер и клянешься, что не остепенишься раньше шестидесяти, а уж как пойдет седьмой десяток, так, пожалуй, женишься на какой-нибудь милой свеженькой барышне, чтобы плодить наследников, – и тут же женишься на женщине, чей отец давным-давно враждовал с твоим из-за каких-то денег!
Джастин бросил быстрый взгляд на Калеба, но тот еще находился под властью веселья и не заметил важности вопроса. Джастин с трудом сохранил спокойное выражение лица, не желая выдать тех сложных чувств, с которыми связаны были для него обстоятельства этого брака.
– Брак-сделка. Деловое соглашение между нашими семьями, чтобы восстановить некогда нарушенную, по мнению отца Виктории, справедливость, – пояснил Джастин, старательно обходя нелицеприятные подробности этой сделки.
Шоу это объяснение не удовлетворило.
– А ты что получил от этой сделки?
Джастин подавил в себе порыв сказать правду. Молчание. Вот что он получил в обмен на этот брак. До сих пор отец Виктории выполнял свою часть соглашения, но Джастин в глубине души все ждал того дня, когда Мартин Рид нарушит слово и возобновит угрозы. До поры до времени деньги и положение в обществе, которые он получил, гарантировали его молчание. Не говоря уже о том, какое извращенное удовольствие он получил, прижав к стене сына человека, которого он презирал.
– Джастин!
На этот раз голос подал Калеб, и в нем уже не слышалось ни тени веселья. На лице Калеба отразилась озабоченность. Джастин отмахнулся от мрачных мыслей и сосредоточился.
– Разумеется, я получил землю, – солгал он. – И мир. Ты же помнишь, Калеб, как отец ругался с Мартином Ридом. Временами их споры перерастали в настоящую войну, не знающую жалости. Все это прекратилось, когда я взял Викторию в жены и объединил наши семейства.
– Но отец пришел в ярость, когда услышал об этой свадьбе, – не сдавался Калеб, глядя на него со странным выражением лица. – Один из немногих случаев, когда его разгневал твой выбор, а не мой.
Джастин передернул плечами. Его младший брат производил впечатление повесы и гедониста, но под этой маской скрывался очень серьезный, вдумчивый человек, который уже отчаялся доказать, что чего-то достоин. Джастину. Отцу. Самому себе.
Если он когда-нибудь узнает правду…
– Отец в конце концов успокоился, – пояснил он торопливо. – Ему же на руку пошло, что закончились эти вечные баталии. Рид больше не заявляется в наш дом пьяным, чтобы устраивать сцены перед гостями.
Отец
– Все эти мотивы теперь не имеют особого значения, – поспешил добавить Джастин, пытаясь увести разговор в сторону от щекотливой темы. – Настоящее и будущее волнуют меня гораздо больше, чем прошлое. Виктория, так или иначе, моя жена, и теперь она явилась в Лондон и выставляет напоказ свои прелести прямо у меня под носом. Более того, я не могу помешать ей из страха за собственную репутацию.
Шоу кивнул с озабоченным лицом:
– Да, затруднительное положение, нечего сказать. Если ты ее не остановишь, ее может узнать и разоблачить кто-то другой, и это повлечет за собой еще большие проблемы. Сплетни, Джастин. Это гораздо страшнее, чем перешептывание по углам. Ты можешь подвергнуться остракизму. Существуют некоторые правила даже в том, как леди и джентльмены выбирают любовников.
– Не напоминай, – простонал Джастин. Каким же посмешищем он станет, если Викторию раскроют! От этой мысли у него мороз прошел по коже. А если узнает ее отец? Это может развязать ему язык, и мир Джастина рухнет.
– Так что ты намерен делать? – спросил Калеб. – Что ты будешь делать со своей вертихвосткой-женой?
Джастин задумался. Этот вопрос не давал ему покоя со вчерашнего вечера. Этот вопрос – и вкус ее поцелуя.
– Вчера вечером, когда мы сцепились, я прочел в ее глазах презрение. – Джастина передернуло. То же самое презрение всегда таилось во взгляде ее отца. – Но это не единственное. Я не смог точно определить, что это… но временами в ее глазах мелькало отражение других чувств. Я не знаю. Не уверен, что единственная цель ее прибытия в Лондон – поиски любовника.
Шоу скрестил руки на груди.
– Интересно… Тайный мотив может объяснить, почему она приехала именно сейчас.
– И почему не собирается задерживаться дольше, чем на несколько недель, – задумчиво пробормотал Джастин.
Вчера, будучи слишком возбужденным от вида и прикосновений Виктории, он не мог рассуждать здраво и не придал значения некоторым деталям. Теперь, когда он уже не держал ее в объятиях, он ясно вспомнил отблеск страха, когда он сказал, что она не куртизанка, и тоску, окрасившую слова о возвращении домой.
– Но что могло привести ее сюда? – спросил Калеб.
– Это может быть все, что угодно, – со вздохом признал Джастин. – Если помнишь, я совсем ее не знаю.
Калеб сложил руки на груди.
– Я помню ее отца – вспыльчивый тиран, которого всегда окружали ложь, тайны и догадки. Может, Виктория что-то о нем скрывает?
Джастин выпрямился. Он не думал об этом, но это вполне может оказаться правдой. Хотя слуги докладывали ему, что Мартин Рид ни разу не приезжал к дочери в поместье, а она ездила домой в Стрэтфилд очень редко, они изредка обменивались письмами. Возможно, Виктория приехала сюда из-за отца. Джастин верил, что этот ублюдок, чтобы спасти собственную шкуру, не задумываясь, заставил бы дочь изображать шлюху.