Уроки любви

Картленд Барбара

— Полагаю, вы Кобблер,— сказал он.— Я помню вашего отца — Тогда я был еще ребенком. А до этого на шахте работал ваш дед.

— Верно, ваша светлость.

— Как я понял,— продолжал герцог,— у вас возникли проблемы. Начнем с вас, Кобблер, а потом я выслушаю всех по очереди.

Шахтеры окружили герцога.

— Я хотела бы поехать к леди Элин,— обратилась Мерайза к юноше, державшему ее лошадь за повод.

Возле хижины она заметила мальчика лет пятнадцати и попросила придержать лошадь. Едва девушка успела спешиться, как дверь хижины распахнулась,

и на улицу выбежала Элин.

— Вы вернулись! Вы вернулись! — закричала она.— Как здорово! А где папа?

— Он возле шахты,— ответила Мерайза.— Он скоро придет к тебе.— Обняв девочку, она посмотрела на госпожу Крейк, остановившуюся в дверях.— Спасибо, что присмотрели за леди Элин,— поблагодарила она.

— Мне это доставило удовольствие, мэм,— заметила женщина.— Леди Элин — добрая и отзывчивая девочка.

Внезапно послышался стук колес, и, обернувшись, Мерайза увидела, что в деревню въехала повозка, запряженная парой. Рядом с кучером и на задке сидели грумы.

Едва кучер осадил лошадей, двери всех хижин, словно по волшебству, открылись, и на улицу высыпали женщины и дети. Грум откинул плотную ткань, закрывавшую содержимое повозки. Увидев такое количество всевозможных продуктов, люди возбужденно заговорили. С каждой секундой их радостные голоса становились все громче.

Мерайза подошла к повозке.

— Попроси их выслушать меня,— обратилась она к груму.

— Тишина! — закричал тот.— Госпожа желает поговорить с вами.

Голоса мгновенно смолкли.

— Я привезла всем вам продукты,— начала Мерайза.— Сначала я раздам яйца, хлеб и масло тем, у кого есть маленькие дети. Вы пойдете готовить малышам еду, а мы займемся распределением продуктов. Того, что в повозке, хватит, я уверена, всем. Чуть позже подвезут молоко.— Ее слова были встречены радостными возгласами.— Нужно, чтобы вынесли сюда несколько столов,— продолжала она.— Мне в помощь понадобится пять человек — пусть это будут женщины постарше. Остальные пусть займутся разделкой кроликов и зайцев. Потом мы разделаем оленину. Всем достанется по хорошему куску для жаркого.— Она окинула взглядом содержимое повозки и добавила:— Я не знаю, какие еще продукты собрали для вас, но все должно быть разделено поровну. Завтра у вас уже будут деньги на покупку всего необходимого. А сейчас нам нужно проследить за тем, чтобы у всех была еда.

Лица людей светились от счастья, и на глазах у девушки выступили слезы умиления.

Прошло некоторое время, прежде чем Мерайзе и грумам удалось установить относительный порядок. Грумы раздавали яйца, хлеб и масло, а пожилые женщины резали ветчину и делили на порции оленью тушу. Девушка радовалась тому, что сообразила захватить из замка острые кухонные ножи. Среди прочей снеди, собранной заботливой мисс Уитчэм, она обнаружила огромные мясные пироги, довольно увесистый кусок засоленной свинины, целую голову сыра и жареных цыплят.

Раздавая продукты женщинам, имевшим маленьких детей, Мерайза видела в их глазах благодарность. Ее сердце болезненно сжималось, когда малыши, заметив

в руках матери хлеб, с жадностью вырывали его и впивались в него зубами. Они так изголодались, что готовы были есть все что угодно, даже сырое мясо, будь у них такая возможность.

Наконец повозка опустела, и Мерайза поняла, что каждая шахтерская семья получила достаточный запас продуктов, чтобы продержаться две недели и не голодать, хотя, конечно, этого было мало для мужчин, в течение долгого времени лишенных возможности полноценно питаться.

Женщины уже мыли столы, когда на улице появился герцог. Его сопровождали Кобблер и остальные шахтеры. Элин первая увидела отца.

— Папа! — закричала она, бросившись ему навстречу.— Папа!

Мерайза, слишком занятая распределением продуктов, чтобы обращать внимание на Элин, только сейчас заметила, что руки и лицо девочки перепачканы. "Интересно,— спросила она себя,— что скажет на это герцог?" И тут же решила, что это пойдет ему только на пользу: ведь в замке он видит лишь одну сторону жизни, взирая на мир через окно. Да, он знал, что люди голодают и терпят лишения, однако никогда не сталкивался с нищетой, не понимал, через какие муки проходят те, кто видит страдания своих детей и не может им чем-то помочь.

Да и Элин, как и все дети из дворянских семей, никогда не общалась с детьми из семей бедняков и не представляла, в каких ужасных условиях живет большинство населения страны. "Однако,— сказала себе Мерайза,— Элин уже успела уяснить, что счастье не всегда сопутствует роскоши и сытости". Возможно, люди благородного происхождения, обладающие обостренной чувствительностью, более болезненно воспринимают страдания, чем простолюдины, не наделенные особым умом? Но девушка не могла ответить на этот вопрос. Единственное, что она знала,— что ей очень тяжело смотреть на физические и духовные страдания других, и всей душой стремилась хоть в какой-то мере облегчить их боль.

"Но разве ты не можешь помочь герцогу?" — услышала она вопрос, прозвучавший в ее сердце.

— Нет, не могу, я больше не в силах помогать ему! — с горечью воскликнула она, вспомнив, каким взглядом — полным отвращения и презрения — он смотрел на нее в библиотеке.

Мерайза наблюдала за Элин, бежавшей к отцу. Внезапно, к полному изумлению девушки, герцог распахнул дочери объятия, подхватил ее на руки и нежно поцеловал. Мерайза не сомневалась, что герцог действует под влиянием импульса, и догадалась, что он впервые целует свою дочь.

Элин удобно устроилась на руках у отца и обняла его.

— Я вижу, вы были очень заняты,— сказал герцог, подходя к Мерайзе.

— Мы распределяли продукты,— ответила она, стараясь не встречаться с ним взглядом.— По крайней мере дети накормлены.— Она посмотрела на шахтеров, потянувшихся за герцогом, и обратилась к госпоже Кобблер:— Скоро привезут молоко. Естественно, оно предназначено только для самых маленьких. Я попросила привезти еще масла и яиц, но вот что касается хлеба — думаю, больше ничего не осталось.