Уроки плохих манер
Шрифт:
Выражение глаз виконтессы еле заметно изменилось.
— Ах да, мы же хотели обсудить званый ужин по случаю дня рождения моей внучки Амелии.
Бартоломью кивнул, и виконтесса взяла его под руку.
— Совершенно верно.
Как только они оказались вне пределов слышимости, леди Агнес сильнее сжала руку Толли.
— Что случилось, молодой человек?
— В библиотеке вы найдете мисс Уэллер. Она не совсем хорошо себя чувствует и должна немедленно отправиться домой. Через заднюю дверь.
Леди Агнес испуганно охнула.
—
— Она пьяна, — шепотом перебил виконтессу Толли. — И довольно сильно.
Леди Агнес отпустила его руку.
— Я о ней позабочусь.
Кивнув, Бартоломью направился к своему креслу.
— Вы сбили ее с толку, — раздался вдогонку голос виконтессы. — Слава Богу.
Бартоломью не понял значения этих слов, но решил поразмыслить над ними позже. А пока ему необходимо отвлечь внимание от Терезы. Сегодня он гвоздь программы. И впервые с того самого момента, как в газетах было опубликовано заявление Ост-Индской компании, Бартоломью испытал чувство благодарности.
— Вот вы где, полковник, — воскликнул его камердинер, разворачивая кресло так, чтобы Бартоломью мог в него опуститься. — А я уже хотел собирать поисковый отряд.
— Отвезите меня на другой конец зала. Немедленно. Не спорьте и не расспрашивайте ни о чем.
Лакаби кивнул и рванулся с места так, что у Бартоломью едва не оторвалась голова. Докатив кресло до конца зала, он резко остановился.
— Спасибо, — проворчал Бартоломью, разжимая пальцы, которыми вцепился в подлокотники кресла.
— А теперь мне можно разговаривать?
— Если это необходимо. Лакаби шумно выдохнул.
— Спасибо. Потому что я только что разговаривал с Уильямсом, брат которого служит лакеем в городском доме Веллингтона. Завтра в девять часов утра Артур отправится на завтрак в Карлтон-Хаус.
Бартоломью давно уже перестал раздумывать над тем, почему Лакаби, незаменимый помощник Веллингтона в Индии, узнавал теперь о его передвижениях окольными путями. И все же известие обрадовало Толли.
— Стало быть, в половине восьмого нам стоит прогуляться перед Эпсли-Хаусом.
— Я знал, что вы это скажете.
Тереза проснулась. В полутемной комнате царила тишина. Приоткрыв один глаз и слегка приподняв голову от подушки, она сумела разглядеть, что находится в собственной спальне.
Она смутно помнила, как бабушка Агнес и Майкл нашли ее в библиотеке Клемент-Хауса, а потом отвели через выход для слуг в экипаж. Теперь ее родные знали, что она пила водку.
— О Господи, — простонала Тереза, зарываясь в одеяло.
Она не только вела себя как последняя дурочка, но и была застигнута на месте преступления, а теперь чувствовала себя так, будто в ее голову стучит дятел, а рот превратился в самую жаркую и сухую пустыню Аравии. Если кто-то видел ее в таком состоянии, то на ее безупречной репутации можно поставить крест. Она подвела своих родных. А еще она поцеловала Толли. Снова.
И если бы
Тереза еще глубже зарылась в одеяло. Она не выйдет из этой комнаты. Никогда. Ни за что.
Дверь спальни распахнулась. Шторы были задернуты, а глаза Терезы закрыты, поэтому она понятия не имела, кто к ней зашел и который теперь час. Впрочем, ей было все равно.
— Уходите, — сказала она, уткнувшись в подушку.
— Я принесла сладкий горячий чай, — раздался голос бабушки. — Он поможет облегчить головную боль.
По краям кровати началось какое-то движение. Очевидно, бабушка Агнес привела с собой кошачью гвардию. Однако Тереза отказывалась вылезти из-под одеяла.
— Оставьте все на столике, пожалуйста.
— Хорошо. — Раздался мелодичный звон фарфора. — Но сначала я хочу сказать тебе кое-что.
— О, прошу вас. Я знаю, что вела себя ужасно, — взвыла Тереза. — Этого никогда больше не повторится. Обещаю.
— Дорогая, — продолжила леди Агнес, — тебя что-то расстроило, и ты выпила лишнего вчера вечером. Однако мир не рухнул, цивилизация не исчезла с лица земли, и твоя репутация не пострадала.
— Я не заслужила такого везения.
— Не стоит так казнить себя, Тесс. Слишком мало бывает в жизни по-настоящему переломных моментов, моя дорогая, и относиться к ним нужно осторожно и вдумчиво.
— Прошлая ночь была… ошибкой. Ничего не значащей, странной.
— М-да… А Толли Джеймс — очень разумный молодой человек: Жаль, что ему приходится бороться с трудностями в одиночку.
Тереза осмелилась открыть наконец один глаз и выглянуть из-под одеяла.
— Он невыносим.
— Остается лишь надеяться, что ты действительно так считаешь.
Сердце Терезы отчаянно забилось в груди, перекликаясь с болезненной пульсацией в голове.
— Но я сказала ему кое-что прошлой ночью… О, я никогда больше не смогу посмотреть ему в глаза!
Прежде чем вновь нырнуть под одеяло, Тереза заметила улыбку на губах бабушки.
— Это не смешно, — слабо запротестовала девушка.
— О, Тесс, прошу прощения. Спускайся вниз, когда будешь готова. Я попросила приготовить для тебя горячий завтрак.
— Но ведь я вас не разочаровала?
— Конечно, нет, дорогая, и я не вижу причины быть недовольной тобой сейчас.
Когда бабушка вышла из спальни, Тереза наконец села на кровати. Пульсация в висках усилилась, но девушка продолжала держать один глаз открытым. Цезарь, Мистер Браун, Люси и Капитан Мышелов лежали вокруг нее — теплые и мягкие, их ничто не волновало, кроме собственного комфорта.
Все было бы гораздо проще, родись она кошкой. Этих милых существ заботили лишь еда и ласка. И домашнее тепло, разумеется. Обладающая ярко-желтыми глазами Люси пользовалась огромным успехом у окрестных котов, но ни она, ни ее ухажеры совершенно не переживали из-за собственной репутации.