Уроки соблазна

Престон Фэйрин

— Верно, — кивнул он, припоминая. — Я сказал «может быть». Я сказал «может быть», Джилл. Я не сказал «да».

— Но в этом был смысл. То есть, я хочу сказать, я видела, как ты отказывал женщинам последние два года. Ни одна из них не затрагивала тебя глубоко. Когда ты сказал «может быть», я решила, что ты был влюблен в женщину, которая разбила тебе сердце — или ушла, или не любила тебя.

— Ты сделала такие выводы из простого «может быть»? А потом так же просто решила, что можешь заставить меня забыть ее?

Она кивнула, наблюдая за ним. Он

все еще выглядел изумленным, но ярость его прошла.

— Для чего все это, Джилл? Для того только, чтобы проверить, что уроки действуют? Этакий эксперимент?

— Нет, — медленно произнесла она, зная, что назад дороги нет. Прежняя Джилл никогда не осмелилась бы на такое. Новая Джилл, с сердцем, полным любви, готова была на все. — Дело в том, что, пока я была у Тесс, я поняла, что безумно люблю тебя.

Он задержал дыхание. Потом сделал глубокий вдох. В глазах появились золотые искры.

— Тогда я отвечу на твой вопрос. Ты не можешь заставить меня забыть женщину, которую я люблю уже два года. Никто не может. — Он взял ее за подбородок и приподнял ее лицо так, чтобы она посмотрела ему в глаза. — Потому что это ты, Джилл. Я без ума от тебя. Это правда.

Это было невероятно. Ее сердце замерло. Колин прижался губами к ее губам, целуя с той же страстью, с какой целовал ее на острове. Его язык проник ей в рот. Его рука скользнула по ее спине вниз. Прижавшись к нему, она потерялась во времени и в пространстве. Ничего больше не существовало для нее, кроме Колина.

Он с бешеной скоростью вел машину к дому Джилл. Там, в спальне, он быстро снял с нее платье и дрожащими руками сорвал одежду с себя. Она уже ждала, горячая и открытая, она прижималась к нему ближе и ближе, пока он не оказался внутри нее. Волна удовольствия подхватила ее, вызвав из груди стон. Именно этого она так жаждала. Ей не нужно было сдерживать свои чувства. Любовь к Колину подарила свободу ее так долго скрываемым чувствам.

Они предавались любви медленно, каждое их движение говорило о силе их чувств. Каждая секунда, каждый звук, каждое ощущение были бесценны. Ласки дарили райское блаженство. Они кончили вместе, и в это мгновенье, казалось, мир рухнул.

Он провел рукой по ее все еще дрожащему телу.

— Я совсем потерял голову из-за тебя. Молли не хотела говорить мне, где ты.

— Это моя вина. Мне нужно было время, чтобы все понять.

— В следующий раз, когда тебе надо будет что-то обдумать, не забудь сказать об этом мне, ладно?

— Ладно, но это не повторится. Для меня все теперь кристально ясно.

— Слава богу. — Он поцеловал ее руку. — Так когда ты решила перестать добиваться Деса?

— Когда ты начал эти проклятые уроки. Я не могла думать о Десе. После той ночи в блюз-клубе, нет, наверно, еще раньше, когда я проснулась утром и обнаружила, что спала в твоих объятиях. Я не могла выбросить тебя из головы. Твой запах, то, как ты выглядел в тех черных трусах, не давали мне покоя. А потом ты обрушил на меня один шок за другим. — Она легко

засмеялась. — Когда ты произносил «Дес», я едва удерживалась, чтобы не спросить «кто это?».

— Господи, если бы я только знал! Это избавило меня бы от стольких мучений!

— А если бы я знала, это избавило бы меня от пытки, которой ты меня подвергал. Но ты никак не выказывал своих чувств. Вел себя как друг.

Он застонал.

— Ты должен понимать, что я ничего не знала о мужчинах, разве что о том, каковы они в сфере бизнеса. Я не знала, что такое любовь. — Она сжалась. — Мое детство…

Он прижал палец к ее губам.

— Не вспоминай. Я знаю. Дес рассказывал мне, что папа воспитывал вас в такой строгости, что ты в раннем детстве даже не могла видеться с Десом и его отцом. У тебя не было никого, кто мог бы показать тебе, что такое любовь. — Он нахмурился. — Но Дес упомянул домоправительницу Уильяма, которая тайком делала для тебя торт на день рождения.

— Да, так оно и было.

— Ты жила с жестоким отцом. Из того, что я слышал о нем, он был просто чудовищем.

Она вздохнула и положила голову ему на плечо. Ее рука легла ему на грудь.

— Забудем, все это в прошлом. Теперь мы вместе будем создавать будущее — такое, в каком хотим жить.

Дрожь сотрясла его тело. Он поцеловал ее в лоб.

— Еще одно. Как насчет твоих амбиций? Ты хотела контролировать компанию.

Она молчала несколько секунд. Но заговорила спокойно:

— Пойми, долгое время я вынуждена была довольствоваться своей долей. А мы выросли в атмосфере соревнования, и для меня было естественно стремиться к большему. Но теперь это не имеет никакого значения. И я знаю, что у нас с сестрами никогда не было разногласий в том, что касалось блага компании. — Она посмотрела на него. — Благодаря тебе, я получила гораздо больше. Любить и быть любимой.

Он наклонился и поцеловал ее.

— Ты и представить себе не можешь, как я счастлив сейчас.

— Могу. Я чувствую то же самое.

Он улыбнулся ей и уронил голову на подушку.

— Тогда расскажи мне о нашем будущем. Ты уже знаешь, чего бы ты хотела?

— Да, — сказала она задумчиво. — Я хочу любить тебя и быть любимой всю оставшуюся жизнь. Я хочу соединить наши дома в один настоящий дом, в котором нам будет не только удобно и безопасно, но он еще станет нашим убежищем от всего мира. И еще я хочу детей, много-много детей, которых мы будем любить больше всего на свете и научим любить точно так же, как мы любим их.

Его рука поглаживала ее руку.

— Еще что-нибудь?

— Да, у нас будет сад, и мы посадим там ирисы Тесс, там будут играть дети.

— Еще?

— Я хочу поехать в восточный Техас — туда, где ты вырос, и встретиться с твоей семьей.

— Еще? — В его голосе появилось изумление.

Она посмотрела на него.

— Я хочу продолжать работать, разумеется. Но я больше не буду есть, пить и спать по-старому. У меня теперь есть ты.

Он улыбнулся, рука обхватила ее талию.