Уроки танго (сборник)
Шрифт:
– Европейский?! – пришла в ужас Галя. – Ты что?! Обычный косметический ремонт.
– Ладно, забудь о европейском, но и косметическим здесь тоже не обойдешься. Вот эту комнату я бы разделила на две. Зачем тебе такая громадина? Из нее надо сделать гостиную и столовую. Будет и уютно, и вид дома изменится, и цена на него сразу повысится – лишняя комната. Нет, ремонт должен быть серьезным. Надо бы и фасад покрасить. Что это за идиотские четыре дыры у входной двери?
У Гали от Ликиных слов голова пошла кругом. Когда они сдали ей комнату, Галя сразу решила, что все деньги пойдут на ремонт, но только через год, когда они соберут всю сумму (сейчас она уже пожалела, что отказалась от Ликиного предложения заплатить за год вперед). Они всегда жили от зарплаты
– Хорошо. Я поговорю с Сергеем, – неуверенно сказала Галя.
– Вот и молодец. Кстати, а где он? Почему ты одна сидишь?
– Сережа уже спать пошел. А я перед сном с книжкой всегда сюда. Сережа так храпит – с ним не почитаешь.
– Спать надо в разных комнатах, вместе только секс – и разбежались. Рекомендую – укрепляет нервную систему. Ладно, хватит болтать. Пойду-ка я, пожалуй, чемоданы разбирать – вчера поленилась. А потом в ванну. Ты не возражаешь?
– Конечно, нет. Я сейчас тебе наполню.
– Вот и отлично.
Когда отношения Тони с Виктором только начинались, Галя при любом удобном случае пыталась высказать Тоне свое неудовольствие ее жизнью. Тоня на это только отмахивалась: «Живу как живу, мама. Значит, такая у меня судьба. И потом, я в тебя – должна испить свою порцию горя. Так что смирись». И Галя в конце концов смирилась. Посоветовавшись с Сергеем, они решили перейти работать во вторую, дневную смену, чтобы после школы Тоня с Виктором могли оставаться дома одни, чтобы у них создавалось хоть какое-то подобие семейной жизни. Тоня тоже во всю старалась поддерживать это подобие: готовила для Виктора обеды, стирала ему белье, покупала ему все необходимое. В общем, вела себя так, как ведут себя жены. Вот только ночевать Виктор всегда возвращался к себе домой, и привыкнуть к этому она никак не могла. Как и к тому, что он периодически звонил домой, чтобы узнать у сиделки о состоянии жены. И особенно ей было больно, что у них никогда не заходил разговор о детях. Их детях.
Из-за того, что Галя с Сергеем работали в дневную смену, Лика виделась с Галей в основном поздно вечером, перед сном. Утром Лика вставала поздно, выпивала чашку кофе – она никогда не завтракала – и начинала приводить себя в порядок, одеваться, что у нее занимало довольно много времени. Затем она уходила в студию посмотреть, как там продвигались работы; потом занималась рекламой своей школы, которую собиралась развернуть широко: радио, газета, автобусы, рекламные щиты. Обедала она в ресторане. Когда она возвращалась домой, Галя с Сергеем еще были на работе. Зато она довольно часто сталкивалась с Тоней и Виктором. Но, поздоровавшись с ними, она тут же поднималась в свою комнату и старалась из нее не выходить и лишь услышав, как Виктор уходит на свою халтуру, спускалась вниз и, как она обещала Гале, начинала свое «сближение» с Тоней. У Лики всегда загорался азартный интерес, когда она бралась за то, что у других не получалось.
В беседах с Тоней говорила в основном Лика, а Тоня ее
– Ну нельзя же всю жизнь прожить на романсах, – подытожила она. – Я не Изольда, и мне Тристан не нужен, особенно за кухонным столом. Уж лучше Ковальский, помнишь «Трамвай „Желание“»?
В таких разговорах прошло несколько дней, и Лика поняла, что, если она не заговорит о Викторе, Тоня никогда сама не начнет.
– Послушай, это нечестно, – наконец решившись, сказала Лика. – Я все о себе рассказываю. Наизнанку вся вывернусь. А ты о себе – молчок. А меня, знаешь, разъедает любопытство.
– О чем?
– Прекрати! Ты прекрасно знаешь, о чем. О вас с Виктором можно прямо роман писать, а я живу под боком и понятия ни о чем не имею. Рассказывай. Я из комнаты не уйду, пока все не услышу.
И Тоне вдруг самой захотелось вот так же раскрыться, рассказать о своей такой непростой, даже безысходной жизни, тем более, что подруг у нее не было, а желание поделиться было всегда. И все это время она держала в себе и свое счастье, и свою трагедию, и свою боль. И она начала рассказывать. С самого начала, с того дня, когда она посмотрела фильм «Доживем до понедельника». Лика, естественно, делала вид, что узнает о Тониной жизни впервые. Слушала она ее внимательно, иногда даже переспрашивала для достоверности.
– И что вы собираетесь делать дальше? – спросила она, когда Тоня закончила.
– А что можно сделать? Будем жить как живем.
– Но это может длиться годами.
– Может. Никто не знает. Не ждать же ее смерти…
– На свете не бывает неразрешимых проблем.
– Я тоже так думала. Оказывается, бывают.
– Все зависит от того, как ими заниматься. Та к все-таки он любит тебя сейчас, или на твою любовь так и живете?
– Можешь мне не верить, но я об этом не думаю.
– Я и не верю.
– Твое дело. Он без меня не может, это я знаю. И для меня этого достаточно… Ты видела, какой он? Посмотрела бы на него год назад…
– Жену свою он любил?
– Мне тоже все равно. Сейчас он мой.
– А как Стасик это пережил?
– Вот об этом я не думаю – мне своих проблем хватает. Подумаешь – переспали один раз… Еще тысячу раз влюбится.
– Ты, конечно, у него тоже была первая?
– Конечно.
– Почему – конечно?! – засмеялась Лика. Ее настолько увлек этот разговор, что она уже забыла о его цели. – Да, вы здесь уникальные. Вас надо в музее показывать. Потеряла свою невинность, сколько тогда тебе было – двадцать два? Ничего себе – двадцать два года! И с таким же неопытным переростком. И ой, мамочки – катастрофа! С сексом покончено навсегда! Затем повезло – залетела в постель к стареющему выпивохе, у него еще остались силы, показал, что такое настоящий секс, и все – счастье найдено, жизнь состоялась…
– А с какой стати ты Виктора оскорбляешь? А из меня какую-то шлюху делаешь?! При чем здесь секс? Я люблю его.
– Извини – погорячилась. Ну а насчет твоей любви, как хочешь, но я права. Был бы Стас тогда поопытней, забыла бы ты про своего Виктора. Кстати, сколько ему лет? Выглядит он на все пятьдесят.
– Сорок два. Ну и что?
– А то, что он на восемнадцать лет тебя старше! Ничего себе. Ну я понимаю – любовник. У меня они всегда были. Без любви женщина не женщина. Нам нужно, чтобы нас любили. Виктор, наверное, прекрасный человек. Но какой он любовник?