Уроки влюбленного лорда
Шрифт:
— Постой минутку. Почему это ты будешь работать с ребенком хозяина, пить чай, носить красивое новое платье и настоящие шелковые туфли и спать в главной части дома, в то время как я — отскребать в коровнике старые коровьи лепешки в моей собственной одежде и спать на половине слуг?
Уиллоу пожала плечами:
— Мне жаль, Шона. Это несправедливо, правда?
— Нет, черт подери. — Шона надула губы.
Уиллоу положила руку на плечо сестры:
— Попробую поговорить с хозяином. Может, он позволит тебе спать со мной в детской. Там хватит места для
Эта идея была не слишком умной и не слишком практичной, но Шона, расстроенная, ничего не сказала.
Уиллоу оглядела комнату:
— Знаешь, Шона, эта комната не такая уж плохая. Вполне веселенькая. Гораздо лучше той, которая была у нас на ферме «Майлс‑Энд».
Шона тоже так считала, но по сравнению с той, где поселилась ее сестра, эта комната казалась лачугой. Шона скрестила на груди руки.
На лбу Уиллоу пролегла поперечная морщинка.
— Я должна идти. Мне нужно вернуться к ребенку. Я навещу тебя завтра. Ладно?
Уиллоу вышла из комнаты, и Шона отвернулась от двери. Когда шаги сестры затихли в коридоре, ее охватило сожаление. Она не завидовала комфорту сестры. Раз уж так должно было сложиться, она была рада, что удача улыбнулась Уиллоу. Ее раздражало, что англичанин уделял ей слишком много внимания. Шона была уверена, что он что‑то замышлял, но Уиллоу в силу своей наивности этого не видела. Шона тяжело вздохнула. Всего три месяца и одиннадцать дней оставалось им до их свободы, и у нее появилась надежда.
Однако страх заполз змеей ей в душу, и надежда исчезла. Что, если Уиллоу привяжется к ребенку? Что, если не захочет расстаться с относительным комфортом своего нынешнего положения в имении? Что, если не захочет уходить? Не придется ли Шоне уходить одной? Эта мысль приводила ее в ужас.
Она медленно заковыляла к умывальнику. Кот поднял голову и резко взмахнул хвостом. Шона взяла его в руки, чтобы поставить на пол. Но по какой‑то причине не смогла отпустить. Села на кровать и уткнула лицо в его мягкую шерстку, находя утешение в громком урчании, нарушавшем убийственную тишину комнаты.
Глава 3
После обстоятельного обеда, состоявшего из лосося в белом соусе, стейка из оленины, картофеля с подливой, спаржи в масле и пирога с крыжовником, Коналл с удовольствием опустился в кожаное кресло в библиотеке. Было приятно снова увидеться и поговорить со своим младшим братом. В то же время Коналл не мог не желать, чтобы Стюарт был не до такой степени… Стюарт.
Передав брату подсвечник, Коналл смотрел, как тот прикуривает сигару. Рассеиваясь над черным фраком и изысканно повязанным на шее галстуком, дым клубами поднимался вверх над его золотоволосой головой. Чисто выбритый, с модными бачками самоуверенный Стюарт всегда выглядел так, словно только что позировал для своего портрета. Втайне Коналл отдавал должное безукоризненной внешности брата и его чувству моды. Но лишь до той поры, пока Стюарт не открывал рта.
— Уже попробовал
Коналл вздохнул:
— Нет, Стюарт. У меня очень много работы. К тому же я не для того проделал эти четыре сотни миль, чтобы пробовать «шотландскую бабенку».
Стюарт взмахнул сигарой.
— Ты уехал три недели назад! Только не рассказывай мне, что за все это время не испытал зуда? Я бы к этому времени распространил хорошее английское настроение по всему Стоункерку.
Коналл невольно хмыкнул.
— Я бы на твоем месте вел себя осмотрительнее. Не забывай, что это Шотландия. Неразборчивая охота за юбками может закончиться в один прекрасный день нежеланным сюрпризом.
— Какая гадкая мысль. — Вверх взвилась одна белесая бровь. — Надеюсь, твое воздержание не обусловлено нехваткой красоток в округе. У мужчины есть определенные потребности.
— Но не столько, сколько у тебя.
— Не стану спорить! Я это знаю! Почему бы нам с тобой не совершить завтра верховую прогулку в соседнюю деревню? Можно нарядиться лавочниками, пропустить по стаканчику в пабе и найти себе парочку прелестных похотливых милашек. — Его глаза сладострастно сверкнули.
— Нет, благодарю.
— Брось, старик. У тебя это было очень давно. Но ты наверняка что‑то помнишь.
— Что‑то помню.
— Что ж, тогда давай вернем тебя к жизни. Говорят, если мужчина долго не занимается сексом, окончательно теряет способность… крепить свою решимость.
Коналл закатил глаза:
— Это утверждение не имеет под собой медицинского обоснования.
— Мне все равно. А если собираешься оставаться таким же здравомыслящим, я сейчас же сяду в карету, на которой приехал, и вернусь в Лондон.
Эта мысль напомнила Коналлу о том, о чем он собирался серьезно поговорить с братом, но не хотел касаться этой темы в первый же день пребывания Стюарта в Шотландии. Впрочем, не все ли равно?
— По‑моему, ты должен хорошенько подумать, Стюарт, не стоит ли сделать Стоункерк своим домом. Я собираюсь продать дом в Лондоне.
Голубые глаза Стюарта округлились.
— Продать дом? Ты, должно быть, сошел с ума! Никто не продает дома в Лондоне.
— Нет выхода. Иначе у нас не будет средств, чтобы поддерживать поместье на плаву.
— Но ты не можешь, старина! Лондон — единственное место на земле, где красивые женщины готовы совокупляться под обеденным столом не с меньшим азартом, чем на нем. Порой в одно и то же время, — добавил он, криво улыбнувшись.
— Стюарт, ты ненасытный. Клянусь, если бы этот бюст Сократа был в юбке, ты представлял бы для него потенциальную опасность.
— Не отклоняйся от темы. Ты должен позволить мне сохранить дом в Лондоне.
— Вряд ли это возможно. Поместье требует слишком больших расходов. Боже, дядя Макрат едва не развалил его до основания. Меня это расстраивает. Я помню, как отец рассказывал нам, что имение приносило хороший доход, когда мы здесь жили. Что, спрашивается, дядя Макрат сделал с деньгами?