Ущелье белых духов
Шрифт:
Мать не разговаривала ни с кем. Она сидела в углу, быстрыми движениями худых рук утирала слёзы и так же торопливо крестилась. Раньше Виталька никогда не замечал, чтобы мать крестилась. Хранилась, правда, у неё в сундучке икона, маленькая тёмная деревянная дощечка с изображением девы Марии с младенцем. Но это была всего лишь память, икона принадлежала бабушке. Как-то Виталька поймал себя на мысли, что он тоже не выбросил бы эту маленькую икону. В конце концов оттого, что она досталась бы ему по наследству, он не стал бы верующим. Он просто хранил бы эту древнюю и
Только теперь Виталька понял, почему дед впервые отступил перед Ущельем белых духов. Стало быть, он знал, что ему осталось жизни совсем мало… Вот почему он последнее время постоянно лежал в постели, похудел и ослаб. И ни разу никому не пожаловался, ни разу не застонал даже во сне, а ведь ему, должно быть, было очень больно… Ну что ж, он жил и умер по-настоящему.
Виталька вспомнил зловещие слова письма: «Умрут все, кто был на этом проклятом озере». «Неужели и вправду погибают все, кто достиг озера? – подумал Виталька. – Может быть, людей медленно убивают его ядовитые испарения? Ведь не случайно вода в озере не замерзает».
И тотчас же Виталька отбросил эту мысль. Дед ходил к озеру каждое лето и ничего с ним не случалось, а умер он – отец же говорил – от рака печени. Озеро тут ни при чём. И всё-таки оно отчего-то вызывало у Витальки безотчётный страх.
Дед лежал в гробу, чуть нахмурив брови, словно усталый прилёг отдохнуть и не хотел, чтобы его тревожили. Но от него веяло чем-то таким, отчего Виталька сразу остро и страшно почувствовал смерть.
Он бежал прочь от дома, от открытой настежь двери, бежал и плакал. Опомнился в лесу. И долго озирался, пока сообразил, где он.
Переночевал Виталька у Марата и на другой день не пошёл на похороны. Отец Марата ничего не сказал, он, как видно, понял, что переживал сейчас Виталька.
Виталька, нахохлившись, сидел до вечера в углу. Потом молча встал и ушёл домой.
Дома выл Рэм. Сидел возле будки и выл, задрав вверх узкую морду. Виталька подошёл к нему, погладил, почувствовал, как под ладонью дрогнули собачьи брови. Пёс затих. Виталька сел рядом с ним, прислонившись спиной к будке. Рэм положил ему на плечо морду и застыл так, глядя на свет в окне. Изредка моргал, он, казалось, понимал всё.
Виталька чувствовал, что наступает совсем новая для него жизнь. Но как бы там ни было, он конечно пойдёт в Ущелье белых духов. Дед подробно рассказал ему, как добраться до озера.
2
Спустя неделю Виталька впервые пошёл на охоту с ружьём деда. Левый ствол этого ружья был обычный – для стрельбы дробью, правый – нарезной. Свое ружьё он подарил Марату.
Марат шёл впереди и настороженно прислушивался к лесной тишине. Звери не нарушают покоя горной тайги. Их стремительный бег беззвучен, как в немом кино.
Виталька с Рэмом шёл следом. Ноги скользили на сухих еловых иглах. Тихо шуршали под ногами опавшие листья, звеня катились чёрные еловые шишки. Запах хвои был таким острым, что от него щипало в горле.
Вот из-за ствола старого дерева
Виталька не думал об охоте. Совсем иные мысли завладевали им здесь, в тишине леса.
– Марат, – сказал он, – представь, что мы с тобой в каменноугольном лесу на Венере. Стволы до облаков, от горячих болот поднимается пар и летит вверх. Кругом рептилии, тиранозавры, между деревьев, как совы, носятся птеродактили и пронзительно орут.
– Откуда ты знаешь, что птеродактили должны орать? Может, они были немы, как рыбы. Змеи ведь не кричат.
– Как же, – с готовностью сказал Виталька, – все птицы кричат, а они потомки птеродактилей. Высота заставляла их кричать. Я думаю, если бы змея могла летать, кричать она бы научилась. Птеродактили носились в воздухе, как вороны над падалью, и оглушительно орали. Иначе не могло быть. Ты видел рисунки скелетов птеродактилей?
– Почему ты думаешь, что на Венере будет то же самое, что было на Земле? – спросил Марат, не ответив на Виталькин вопрос.
– Не то же самое, но общего будет много. Рептилии могут быть другими. Но всё равно это будут рептилии. Млекопитающие не упадут с неба.
– Виталька, а может, там уже и люди есть?
Виталька посмотрел вверх и отрицательно покачал головой.
– Нет. Там даже рептилий нет, Марат.
– Откуда ты знаешь?
Виталька удивлённо пожал плечами.
– А откуда ты знаешь про султана Кенесары? Тебя интересует история, а меня биология. Вот и всё.
– История интереснее! – крикнул Марат.
Виталька покосился на него и сказал:
– Может быть.
И Марат сразу умолк. Такой ответ означал, что Виталька не собирался с ним спорить, не собирался ничего доказывать.
Они вышли на глухую лесную поляну. Виталька схватил Марата за шиворот и рванул назад. С молниеносной быстротой сорвал с плеча ружьё и взвёл курки.
На поляне Рэм играл с медвежонком. Виталька за разговором не заметил, как собака убежала от него.
Марат тоже смотрел на поляну, глаза его блестели от восторга. Медвежонок и собака весело барахтались в траве. Вот медвежонок так угостил Рэма лапой, что тот полетел в траву, но сразу же вскочил, бросился вперёд, сбил медвежонка, и пока тот неуклюже барахтался, Рэм прыгал вокруг и весело лаял. Медвежонок встал на задние лапы, смешно зарычал и пошёл на собаку.
– Рэм, ко мне! – негромко, но угрожающе крикнул Виталька.
Собака нехотя оставила игру и не торопясь поплелась к нему. И к ужасу Витальки, медвежонок побежал следом за собакой.
– Виталька, мы его сейчас поймаем, – прошептал Марат.
– Дурак, – ответил Виталька, отламывая ветку ели.
Когда медвежонок подбежал поближе, Виталька больно хлестнул его веткой по носу.
Медвежонок заполошно заверещал и бросился наутёк.
И сразу же из чащи леса донёсся глухой грозный рёв медведицы. Виталька и Марат побежали прочь. Рэм помчался за ними.