Ущелье дьявола
Шрифт:
— Графа Эбербаха.
— Он теперь здесь?
— Нет, — отвечал привратник, — он путешествует.
— А можно осмотреть замок?
— Я сейчас спрошу.
Привратник пошел к замку, а Юлиус жадным и завистливым взглядом осматривал прекрасный дом, с такой быстротой выросший из земли. Перед замком был оставлен небольшой участок леса, который был так вырублен, что между двух рядов больших деревьев оставалась лужайка, словно море зелени, усеянное островками цветов. А над этой лужайкой высился фасад замка. Другим фасадом он, вероятно, выходил на Ущелье Дьявола. Вероятно, тот фасад отличался суровым видом, соответствовавшим бездне, над которой
Тем временем вернулся привратник и пригласил их войти. Юлиус подал руку Христине, и они шли в сопровождении кормилицы с ребенком. Они прошли через аллею, вступили на лестницу со скульптурными перилами и очутились перед большой дубовой дверью с резными металлическими украшениями. За этой дверью было еще две или три других. Наконец они попали внутрь здания.
Как только они переступили порог, они были внезапно перенесены из настоящего в прошлое. В расположении и меблировке комнат ожили средние века. Каждая комната имела свою особенность. Одна служила оружейной палатой, в другой были сосредоточены ковры и обои. Третья содержала настоящий музей драгоценных полотен Гольдена, Альберта Дюрера и Лукаса Лейденского. Часовня освещалась сквозь окна, в которых были вставлены художественно расписанные стекла. Какой артист-архитектор потратил свои знания и таланты на всю эту удивительную реставрацию? Юлиус был поражен изумлением и восхищением.
Дверь в глубине залы, стены которой были покрыты оружием, была заперта, и Юлиус попросил привратника отворить ее.
— Не могу, у меня нет ключа от внутренних комнат, — ответил привратник.
Но в эту минуту дверь открылась.
— Ключ у меня, — произнес чей-то голос. Это был голос барона Гермелинфельда.
Глава двадцать седьмая Для кого был выстроен замок?
Барон протянул руки своему сыну и дочери, и они бросились в его объятия.
Первым впечатлением барона, Юлиуса и Христины была радость. За нею последовало удивление. Каким образом барон очутился тут, и как к нему попали ключи замка? Но и барон, в свою очередь, был изумлен не меньше Юлиуса. Он совсем не ждал сына так скоро. Значит, Юлиус хотел сделать ему сюрприз и не предупредил о своем приезде. Барон уже давно не получал о нем никаких известий. В последнем письме своем Юлиус извещал отца о рождении сына. Таким образом, вслед за первыми объятиями и поцелуями посыпался целый град вопросов. Барон нашел Христину все такой же хорошенькой, свеженькой и беленькой, как она была раньше. Юлиус своей любовной заботой сумел сохранить ее внешность в стране горячего солнца. Но особенно торжественное настроение вызывал ребенок. Дедушка осыпал его ненасытными ласками. Он горячо благодарил Христину за то, что она назвала сына по дедушке — Вильгельмом. Малютка еще не был крещен. Хотели, чтобы его крестным был барон, и потому отложили обряд до возвращения домой.
Потом настала очередь приезжих осаждать барона вопросами.
— Но как это так вышло, папа, что вы очутились у графа Эбербаха, как у себя дома?
— Что же тут такого, — ответил барон, — граф Эбербах мой задушевный друг.
— Но вы никогда о нем не говорили, папа, — я, по крайней
— Коли существует замок Эбербахов, так, значит, и существует граф Эбербах. А чтобы вам доказать, что я его знаю, то я за него буду играть роль хозяина и окажу вам в его замке почетный прием.
Они прошли в следующую комнату, из нее в другую и так одну за другой обошли все внутренние комнаты. Все они наряду с готическим великолепием были снабжены и современным комфортом: они были просторны, чтобы оставаться прохладными летом, и тщательно закрыты, чтобы оставаться теплыми зимой. Повсюду были печи для отопления комнат и камины.
Из окон замка открывались великолепные виды. Из них видны были с одной стороны река, с других сторон — горы. В одно из окон Христина рассмотрела хижину Гретхен, которая, впрочем, как и развалины замка, была переделана заново и превратилась в хорошенький горный дом.
— Гретхен! Я хотела бы ее повидать, — сказала Христина.
— Надо послать за ней, — сказал Юлиус.
— Теперь она, наверное, в лесу со своими козами, — сказал барон. — После, когда она вернется, ее позовут.
Оставалось осмотреть еще две комнаты. Барон открыл в них двери. В одной из них находилась кровать из резного дуба с балдахином из красной ткани, в другой — кровать с инкрустациями и пологом из розового шелка. Между этими двумя комнатами находилась библиотека, окна которой выходили к горе, и небольшая часовня, выходившая окнами на Неккар.
Юлиус вздохнул. Ему подумалось о том, что эти две комнаты словно специально были приготовлены для Христины и для него. Но, увы, другой счастливчик похитил у него его грезы.
Барон улыбнулся и сказал Юлиусу:
— Ты как будто бы завидуешь хозяину этого замка.
— Не завидую, а от души его поздравляю.
— Значит, ты полагаешь, что тут можно было бы счастливо зажить?
— Где же еще можно зажить счастливее? — сказал Юлиус.
— И ты убежден, что если бы ты жил здесь со своей женой и ребенком, то ни о чем бы больше не сожалел и ничего бы больше не желал?
— Чего же мне еще желать и чего жалеть?
— Ну, коли так, то, мой дражайший Юлиус, и моя милая Христина, будьте счастливы. Вы у себя дома.
— Как! — пробормотал Юлиус, охваченный радостью. — Этот чудный замок?…
— Он ваш.
— Но, — проговорил Юлиус, не осмеливаясь верить тому, что он слышал, — а граф Эбербах?…
— Граф Эбербах — это ты. Нынче в новый год прусский король, вручая мне орден Заслуги 1-го класса, пожаловал меня графом Эбербахом, а тебе пожаловал в качестве майората замок, луга и леса, которые его окружают.
Последовали новые объятия.
— Как отблагодарить вас! — говорила Христина.
— Будьте счастливы, — сказал барон, — этим вы всего лучше меня отблагодарите. Это все, что я от вас требую. Но я заслуживаю этого вполне. Мне пришлось потратить немало труда, чтобы закончить такую постройку в один год. А мне непременно хотелось сделать вам этот сюрприз. Архитектор творил настоящие чудеса. Сначала я еще усомнился в нем. Он представил мне проекты в греко-римском стиле, который плохо согласовался с временами Барбароссы. Но потом ему удалось отыскать в гейдельбергской библиотеке подлинные планы древнего замка. Он познакомился с каким-то молодым человеком, чрезвычайным знатоком древности. Этот юноша с необычайным усердием помогал ему. На его стороне были знания, а я доставлял деньги, и дело у нас закипело.