Ущербная луна
Шрифт:
— Хорошо, — пробормотал Адам. — Дам вам один шанс излечить Анри, но убить его не позволю. Прикончу вас первым.
— Можете попытаться, — сказал Манденауэр и достал телефон.
Пока он давал указания некой Элизе, Адам подозвал меня.
— Я иду за Анри. Увези Люка из города. На случай если чудодейственное лекарство не подействует…
— Или если его не существует.
Он улыбнулся и убрал волосы с моей щеки.
— Читаешь мысли, cher.
— Ладно, — согласилась
Адам ткнул подбородком в сторону Манденауэра.
— Он будет в курсе.
— Значит, и ты тоже.
— Не связывайся со мной, пока не убедишься, что лекарство подействовало. В противном случае ты должна исчезнуть. Если Манденауэр убьет Анри, я стану тебя разыскивать, вот только уже не буду собой.
Я вспомнила холодные глаза Анри, его злобные слова, кровь, которую он проливал просто ради удовольствия. Я не хотела видеть Адама таким. И сделаю все от меня зависящее, чтобы его сын тоже не увидел. И все же…
— Ты не причинишь вреда Люку.
На лице Адама мелькнула грусть.
— Волки — прекрасные родители, оборотней же мало заботит их потомство. Дети для них — всего лишь закуска.
Я вздрогнула.
— Пообещай мне, — напряженно глядя на меня, настаивал он. — Пообещай, что позаботишься о нем, если я не смогу.
— Конечно.
Его взгляд смягчился.
— Спасибо.
Манденауэр закончил разговор.
— Моя помощница уже в пути. Лекарство у нее. Мы встретимся с ней у вашего особняка через… — Он глянул на часы. — Три часа. Хватит времени, чтобы найти чудовище?
— Должно хватить.
Адам уставился на мое лицо. Я ответила на невысказанный вопрос слабой улыбкой. Он поцеловал меня в лоб и исчез из виду.
Игнорируя пытливый взгляд Манденауэра, я дотронулась до того места, которого Адам коснулся губами. Он как будто со мной простился. Похоже, в отличие от герра Манденауэра, Адам не был так уж уверен, что лекарство подействует.
Старикан по-прежнему за мной наблюдал.
— Мне надо выполнить несколько поручений, — сказала я и направилась к особняку.
Манденауэр не отставал. Я надеялась, он не прилипнет ко мне, словно жвачка к туфле, до самого возвращения Адама. В противном случае придется пойти на крайние меры.
Обшаривая взглядом подлесок, я выискивала большую ветку или камень.
С целью отвлечь ягер-зухера и заодно удовлетворить свое любопытство, я продолжила расспросы.
— Что это за лекарство? Сыворотка? Таблетка?
— Нет. Хотя Элиза изобрела противоядие от укусов, его необходимо вколоть до первого превращения.
— Полезная штука, если иметь ее под рукой во время нападения.
Манденауэр бросил на меня испытующий взгляд.
— Именно. Но большинство укушенных не имеют при себе противоядия и не осознают, что заразились, пока не становится
— Как вы тогда поступаете?
— Пускаем в ход лекарство.
— А что это? — Когда Манденауэр не ответил, я мельком на него взглянула. — Большой секрет?
— Сами увидите, — уклончиво произнес он, отчего я еще сильнее занервничала. — Также Элиза изобрела сыворотку, которая подавляет жажду крови в полнолуние.
— Она подействует на… — Я запнулась, не в силах описать словами глубинное зло, которое чувствовала. — Несмотря на человеческий облик, в действительности Анри не человек. Не совсем.
Манденауэр кивнул.
— Ликантропия — это вирус, передающийся со слюной при укусе оборотня. Вирус разрушает человеческую природу, оставляя после себя воплощенное зло. Иначе говоря, демона.
Похоже, я угадала про одержимость.
— Но Анри не кусали, — сказала я. — Он заражен?
— После его укусов люди становились оборотнями?
— Да.
— Тогда допускаю, что проклятье породило инфекцию. Точнее сказать невозможно, пока не исследуем Анри.
— Если он не такой, как остальные, подействует ли лекарство?
— Невозможно предсказать.
Мы подошли к особняку. Полиция уехала. В доме и вокруг него никого не было.
— Вернусь как можно скорее, — солгала я.
Манденауэр изучающе посмотрел на меня поблекшими, но все еще зоркими голубыми глазами.
— Правильно делаете, что уезжаете от него. Даже если мы вылечим лу-гару, вашему любовнику никогда не стать нормальным человеком. Слишком много воспоминаний, слишком много тайн, слишком много смертей.
Охотник решил, что я вознамерилась отчалить, потому что испугалась того, в кого может превратиться Адам, или трудностей, с которыми он может столкнуться, когда будет улаживать все, что натворил, защищая зло.
Вот и славно. Старикан был вправе верить во что угодно до тех пор, пока не мешал мне сесть в машину и уехать.
Хоть я и сомневалась, что Манденауэр захочет упустить Анри и последует за мной, я не собиралась рисковать, поэтому для начала покружила по району, а уж потом направилась к дому на колесах. Когда я туда приехала, уже перевалило за полдень. Я постучала в дверь. Никто не ответил. Я взялась за ручку. Как и в прошлый раз, она повернулась.
Я ступила внутрь и увидела кровь.
Глава 40
— Люк! — вбегая в дом и скользя по полу, выкрикнула я.
Я не видела тела и не могла решить, хорошо это или плохо.
На пороге комнаты Люка я остановилась.
Определенно плохо.
Анри сидел на кровати, держа Люка у себя на коленях и зажимая ему рот ладонью. Хотя на Анри было страшно смотреть, кровь, насколько я могла судить, принадлежала не Люку.
Полагаю, мы снова остались без няни.