Уши в трубочку

Никитин Юрий Александрович

На моих глазах от бетонной стены отлепился совершенно плоский, практически двумерный металлический лист, зазвенел, о края можно обрезаться, появилось вздутие, выросло. Металлическая фольга, бывшая крышей, прорвалась, быкообразный водитель поднялся шатающийся, ошалелый, с неверными движениями.

Я не стал кричать «Стой, полиция!» и зачитывать права, просто бросился в его сторону со скоростью эстонской борзой, которую вывели для охоты на раненых черепах и престарелых улиток. В воздухе возник неприятный звук, я на бегу поднял голову. С неба опускается вертолет, сильные

струи воздуха свалили моего минотавра, но двое крепких парней соскользнули вниз, подхватили и быстро засунули в кабину, после чего залезли сами.

Вертолет начал подниматься, я заорал в ярости, разогнался, прыгнул, пробежал по крышам автомобилей, подпрыгнул и успел ухватиться за лыжу. Один из парней тут же выхватил пистолет и начал палить. Пули с неприятнейшим звоном рикошетили о металл, я инстинктивно зажмуривался, чтобы не попало в глаз. Когда патроны кончились, он высунулся и попытался лупить подошвой ботинка по моим пальцам, а поднялись мы уже чуть ли не в стратосферу, меня уже обдувает сильным матерком, правда, из кабины, я с тоской подумал, что эти дурни ничему не учатся… правда, это другие дурни, изловчился, ухватил за лодыжку, дернул.

– Вот тебе и мыло душистое, и веревка пушистая, – крикнул вдогонку.

Подтянулся и, уже стоя на лыже, попытался заглянуть в открытую кабину, однако второй выпалил из пистолета едва не в упор, я едва успел отшатнуться, дурень тут же высунулся, надеясь добить, я пригнулся, ухватил за руку с пистолетом.

– Помни, – сказал я, – сегодня – первый день из тех, что у тебя остались!

– Тамбовский волк тебе провайдер, – прохрипел он.

Некоторое время мы боролись, затем я дернул на себя, сам едва не отклеился от обшивки, забыл о сильном встречном ветре, а незнание об опасности, как известно, ведет к массовому героизму. Его пальцы начали разжиматься, в глазах появилось безумное выражение, я крикнул сочувствующе:

– Тяжелый физический труд на свежем воздухе скотинит и зверит человека!

Он прохрипел:

– Когда русалка ноги раздвинет…

Падая, он пытался извернуться и ухватить меня за ноги, но я уже сделал быстрый шаг в направлении кабины и запрыгнул в нее головой вперед, пригибаясь, ибо над головой прозвучала автоматная очередь.

Мой минотавр держит одну руку на плече пилота, похлопывает, успокаивая, другой палил из узи до тех пор, пока я не навалился всем телом, подхватил одной рукой за ствол и поднял кверху. Пули продолжали дырявить крышу, а я ухватил за горло, прохрипел измученно:

– Теперь коллектив так сократился, что ты и начальник, ты же и дурак!.. А вообще-то жизнь – смертельно увлекательная штука, верно?..

Он ответил так же хрипло, мои пальцы сжимают ему горло:

– Одного умного бывает мало, одного дурака всегда много…

– Ничего, – утешил я. – Плохой танцор – хороший папа… Предсказамус настрадал вам будущее, что, если не способны постоять за себя, – придется полетать за других!

Он попытался сбросить мою руку, но лишь чуть ослабил мою хватку, ответил хрипло:

– Это ты дурак, а не они…

Он выпустил наконец бесполезный автомат, мы сцепились в тесной кабине, а вертолет

двигается какими-то странными рывками, я не стал обращать на причуды пилота, смазал противника кулаком в рожу.

– Они? Коллектив у вас хороший, люди – говно! Не отрезвляет мысль, что Моцарт в твоем возрасте уже год как умер?.. Сейчас проверим на тебе, правда ли, что даже самый хороший человек на девяносто процентов состоит из воды…

Он задергался, глаза вылезали из орбит, я ухватил его за горло и предупредил:

– Шея выполнила недопустимую операцию и будет свернута…

Он простонал:

– Дур-рак… Мы сейчас разобьемся…

Я оглянулся, понял запоздало, что совершил оплошность. Бык может вцепиться мне в горло, но не делает: пилот завалился лицом на пульт, спина прочерчена кровавым пунктиром.

– Сволочь косорукая! – выругался я. – Стрелять не умеешь!

– Не надо было толкать под руку, – огрызнулся он. – Тогда бы я не промахнулся.

Мы оба бросились к пилоту, минотавр быстро стащил труп с кресла, я ухватился за рычаги, мы уже в пике и стремительно прем к земле, хорошо видны быстро вырастающие дома, здания, библиотеки, испуг в глазах ничем не повинных людей, слезинки в глазах ребенков, доверчиво бегающие по асфальту муравьи и ползающие гусеницы, из которых потом окуклятся и вылезут такие чудесные бабочки…

В кабине стало чуточку просторнее, я увидел рядом с падающим вертолетом убитого пилота. Он не отстает и не обгоняет, значит, мы с ускорением десять метров в секунду, ну на фиг мне эти школьные знания, лучше бы вместо физики управление вертолетом учил, мудило! А то с этими новыми модами, или, по-древнему, модификациями, не успеваешь освоить все модели, сто раз тебя за это время убьют, подстрелят, сам разобьешься, мимо авианосца сядешь…

– Ищи инструкцию, идиот! – заорал я.

– Есть, – ответил он торопливо, – а, черт…

– Что, пальчик прищемил?

– Последняя страница, где о посадке, выдрана…

– Сволочь, – сказал я о пилоте, – ему даже невеста, выходит, не пишет!

Я остервенело дергал рычаги, ведь известно же, что любой мужчина, а теперь еще и женщина, даже если она негр, может посадить любой вертолет, самолет и летающее блюдце, как и поднять в воздух, это знание заставляло меня дергать, толкать, нажимать кнопки на пульте. Внезапно прижало к полу, мертвое тело стремительно ушло вниз, на лобовое стекло обрушилось белое, я решил было, что влетели в туман, не сразу сообразил, что вывернулись у самой земли, сорвав натянутую веревку с бельем для просушки, а мокрая простыня залепила ветровое стекло.

– Вот свинство, – вырвалось у меня. – Мало того, что не помню, что я тут и как дернул, да еще это… лезь, сними!

Минотавр ахнул:

– Совсем одурел?

– Мы же разобьемся!

– А так я разобьюсь один, – ответил он стойко.

– Скотина!

– Трус поганый…

Нас опрокинуло на спину, долго карабкались вертикально вверх, я выжал рукоять от себя, перевернуло и понесло вверх ногами. Минотавр вскрикнул:

– Хватит, выворачивай!

– Что, – спросил я злорадно, – уже на голову вылилось?