Ускоряющийся [СИ]
Шрифт:
Глава 10
Новые горизонты
Все люди в мире делятся на тех, кто любит хорошо поесть — и на неудачников, которые не могут хорошо есть в принципе по ряду каких-либо причин. Дима стабильно относился к первой категории граждан, а посему к задуманной миссии относился более чем серьёзно.
Итак, на следующий день молодой человек, одетый в синюю куртку с низко опущенным капюшоном, в марлевую повязку, чёрные джинсы, кроссовки и матерчатые строительные перчатки, остановился у магазинчика, в котором продавали фаст-фуд с арабским приготовлением. Да, здесь делали вкусную еду, но хозяин этого заведения бывал достаточно крут и несдержан на слова. Буквально вчера он выгнал работницу, обвинив её в краже и нерасторопности. Сегодня, пока не подобрал
Молодой человек подошёл к магазинчику, осторожно обходя застывших, словно манекены, людей. Потом он вынул из рюкзака бинокль и посмотрел во все стороны, особенно задерживаясь взглядом на столбах. Дважды он отбегал куда-то, смотрел со стороны на этот магазинчик и куском мела делал какие-то мелкие пометки на асфальте и на самом киоске.
Потом Дима, а это был именно он, порылся в своём рюкзачке, достал оттуда ножницы с фигурными насадками и, глубоко вздохнув, пошёл к очереди. От магазинчика как раз отходил очередной покупатель, на него и ориентировался айтишник. Покупатель уже разок откусил от брикетика снеди, и теперь, шумно втягивая в себя воздух, пытался унять жар во рту: обжёгся.
Это было на руку Диме. Приплясывая вокруг несчастного (хотя бы потому, что он стал жертвой и подопытным кроликом Димы) покупателя, Суперпупс ножницами, пачкаясь в майонезе и кетчупе, роняя мясо и овощи, но всё же отпилил изрядный кусок шаурмы. Получился кривой, косой, но в конечном виде довольно-таки устрашающий вид. Ребристая насадка на ножницы придала обрезу вид пилы. Сбоку казалось, что этот кусок шаурмы укусил кто-то, имеющий целый ряд острых близко посаженых конических зубов.
Хорошо, что перед «экзекуцией» Дима тщательно устелил руку и ботинки покупателя салфетками. Иначе от падающих кусочков умопомрачительно пахнущей снеди на одежде и обуви могли остаться следы. Дима действовал осторожно, но и быстро, стараясь, чтобы его собственное временное поле как можно меньше касалось покупателя. А то вдруг возникнет меж ними нормальный контакт… Тщательно вытерев следы на асфальте, сложив отбросы в специально подготовленный пакет, Дима поспешил к самому магазинчику. Там как раз хозяин выдавал готовый продукт. Вновь та же церемония, только сейчас сложнее: подаваемый хот-дог был высоко, аж над головой. Приходилось орудовать ножницами и ловить падающие вниз куски копчёных сосисок. Тут уж Дима не церемонился, а всё съестное отправлял в рот.
Наконец, и с этой работой было покончено.
Дима подошёл к своему рюкзаку, мирно лежащему на лавке, вынул из него баллончик граффити-краски и пузырёк с красной жидкостью. Подошёл к магазинчику. Выбор цвета одежды оказался не случайным: синяя куртка была в тон верхней половины магазинчика, а чёрные джинсы — в тон нижней. Теперь даже с минимальным ускорением он мог быть почти незаметен на фоне «сцены действия».
Тщательно следя, чтобы не заступить за намалёванные метки, Дима вывел крупными печатными буквами на стене магазинчика: «ВЕРНИ». Затем брызнул из пузырька, следя, чтобы не испачкало одежду, на надпись и под неё. Жидкостью была самая настоящая кровь, правда, свиная, добытая на бойне на базаре. Как её достал, отдельная история, полная брезгливости, тошноты, безрассудства и плохого сна. «Но он должен был искупить свою вину, и эту свою жертву положил на алтарь прощения… Пф-ф-ф, как пафосно прозвучало», — подумал Дима, критически осмотрел «произведение искусства» и кивнул. Покатит.
После своих художеств он тщательно упаковал кровь, вместе с баллончиком положил в рюкзак. Потом несколько раз, примерившись, стукнул ногой по магазинчику, выбирая оптимальную силу удара: так, чтобы и ногу не сломать, и чтобы было сильно. Выбрал. И с той же силой грохнул ногой по металлической стене магазина, тщательно потом стирая каждый отпечаток специально припасённой тряпочкой. Повернувшись к покупателям, аккуратно примерился и несильно некоторых из них оттолкнул. Как если бы незримая сила, напавшая на магазинчик, своим проявлением повлияла на всё, что находилось рядом.
Критически осмотрев место своих шалостей на предмет недочётов
Прошло не совсем так, как он ожидал. Серия ударов не прозвучала как барабанная дробь — звук слился в один звучный хлопок, необычно громкий. Многие на площади вздрогнули и повернули головы на «бум!» Решили, что прозвучал взрыв. Дима и сам бы так решил. К этому добавились испуганные и болезненные крики посетителей, отлетевшие от толчков Димы. Всё же при ускорении 1 к 100, в котором тогда пребывал Дима, даже такой несильный толчок сшибает напрочь с ног. Бум! и падение — люди решили, что только что произошёл теракт. Заверещала девушка, закричали испуганно мужики. На фоне этого выкаблучивания Димы с фигурной резкой шаурмы и хот-дога вообще остались незамеченными. Когда, наконец, первый шок у людей прошёл и вместо ошмётков тел и осколков люди увидели всего лишь надпись на стенке магазинчика, то на смену страху совсем не пришли ужас и трепет, на которые рассчитывал Дима. У кого-то, правда, проявилось удивление, мол, кажется, этого я раньше не замечал. И только. Уж слишком испугал людей звук и «взрывная волна», отбросившая людей. Где-то по краям площади уже истошно вопили «Убии-и-или!»
Н-да, не этого ожидал Дима. Переборщил со спецэффектами. Что ж, попробуем сконцентрировать внимание снова.
Ускорение, путь по меткам к магазинчику, баллончик и кровь, новое слово красным: «ЕЕ», брызги, удары по металлу, путь обратно, замедление.
Теперь эффект куда как походил на тот, что задумывался. То есть теперь-то люди смотрели туда, где происходило всё действо, и были готовы к появлению чего-то необычного. Они не знали, чего ждать, но были готовы к тому, что что-то должно произойти. И произошло! Вновь слитный удар по металлу, вновь слово, написанное — о ужас! — кровью! И это не в каком-то третьесортном ужастике, и это не ночью, а вот так, среди дня, вживую, в толпе народа! Кто-то или что-то пытается привлечь внимание, стучит, пишет слова! Правда, что это за слово такое — «ее»? Люди вновь слитно закричали и прогнозируемо начали доставать мобильные телефоны, смартфоны, планшетники и фотоаппараты. Испуганному хозяину, выглянувшему наружу, закричали, указывая на письмена. Он выскочил наружу, увидел надписи, непонимающе залопотал о чём-то с соплеменниками, традиционно ошивающимися рядом.
Третье и заключительное внешнее действие. Есть ещё и внутреннее, и то, что хозяин выскочил, только на руку.
Ускорение, баллончик и кровь, новое слово «НАЗАД!», удары по магазинчику. Потом Дима достал из кармана листок и, сверяясь по нему, вывел в разных местах, тщательно вырисовывая, руны. Знатоки Толкина, увидев их, безошибочно распознали бы и гномий кхуздул, и эльфийский квенья, но таковых среди невольных зрителей не обнаружилось. Дима думал над тем, может, мол, какую-нибудь свастику намалевать или пентаграмму, но отказался от любых символов. А вот необычные надписи выглядят устрашающе и загадочно.
Уже сделав пару шагов назад, Дима остановился, вернулся и всё же добавил две точки над «Е», превратив «ЕЕ» в «ЕЁ».
Третий и последний внешний перфоманс превзошёл все ожидания. Увидев вдруг возникшие на магазинчике надписи и руны, хозяин так струхнул, что взвыл и заломил руки. Люди загомонили, вопрошая друг у друга, мол, а кто это та, за которую просит незримый дух? Некоторые крестились, арабы за голову хватались. Хозяин закричал что-то на своём языке, подняв руки и обращаясь к своему магазинчику.
Вообще, вся эта метушня вышла как-то уж слишком громкой и неприятной. Дима надеялся, что эффект будет, но не думал, что такой взрывной и громкий. Не учёл эффект толпы.
Однако нужно закончить, добавив последний штрих. Ускорение, магазинчик, вход, распахнутая настежь дверь. Что тут у нас? Ножи, ложки? В полёт их. Лаваш, сосиски, мясо? И их подкинем. Подносы, капуста, чайник, переносная печка, брикеты подсолнечного масла. Это всё расшвырять.
Кетчуп как нельзя кстати подойдёт. Крупными буквами по стеклу: «БЫСТРО!!!»