Ускоряющийся [СИ]
Шрифт:
Щёлкнули замки на почти сейфовой двери. Один из немых охранников принялся убирать на столе, а Савва и Илья перебрались в кабинет Саввы. Там глава организации прыгнул в кресло, потом рванул на себя дверцу бюро, достал коньяк, рюмки и без разговоров разлил по кромку. Без слов выпили, крякнули.
Закурили.
— Мля, я задолбался пить это винище! — Савва с удовольствием выпустил клуб дыма к потолку, с наслаждением вновь затянулся. — Что этой… лярве надо? Пляшешь перед ней кобелем, пляшешь. Мля, заколебался совсем.
— А всё же я не пойму, — посмотрел Илья сквозь янтарь коньяка на свет. — Что ты за неё так ухватился? Как она поможет нам в нашем… деле?
Савва удивлённо уставился на собрата, потом
— Знаешь, от кого-кого, а от тебя не ожидал, — обиженно сказал глава организации и, сокрушённо помотав головой, сбил пепел в пепельницу. — Вот скажи, я хоть раз в тебе сомневался?
Вопрос был риторический, и теперь пришла пора обижаться Илье. Он укоризненно глянул на Савелия. Что за вопросы?
— Я хоть раз давал тебе повод думать, что я в тебе сомневаюсь? — накручивал себя Савва. — Ну так и ты не сомневайся во мне! Не сомневайся, Илья, ты же единственный человек, которому я доверяю на все сто! Ты же побратим мой, братуха, кореш, ты же мне роднее всех родных! — он уже кричал, и на глаза его чуть не наворачивались слёзы.
Илья почувствовал лёгкий укол вины.
В самом деле, они были больше чем братья. Это Савелий спас ему жизнь, вытащив на том горном серпантине из горящего БТР его тело. Умудрился сделать перевязку и отбиваться от наседающих «чехов» всё то время, пока к ним летели вертушки огневой поддержки.
Это Савелий не потерял веру в контуженного и почти бездвижного несколько месяцев Илью, да что там — только ради Саввы Илья и хватался за этот мир, борясь с искушением выдернуть зубами провод, питающий аппарат поддержки жизни. Несколько месяцев тело его не подчинялось приказам мозга, ниже шеи — словно колода, хотя позвоночник был цел. А потом в одну безумную ночь контроль вернулся, да с изрядным избытком в виде довеска ускорения.
Савве Илья был обязан жизнью. После контракта он остался со своим бывшим командиром. Только Савелий знал о вновь приобретённых способностях организма своего подопечного, и они вместе решили, как их использовать. А в чём они были опытны? В военном деле. Они сыты по горло были войной на Кавказе, благо, она как раз закончилась. И хоть можно было и дальше работать по контракту, но они решили: хватит. Военное дело можно применить не только в бою. Например, можно организовать охранную фирму. Сказано — сделано. Савелий Курдюмов стал директором фирмы, Илья — партнёром и замом. Сначала всё было более чем хорошо. Дар ускорения Ильи, а он как раз тогда стал Спецом, несколько раз выручал и фирму, и ВИПов, которых тогда охраняли. Тогда же к ним прибился Псих. Но чем выше взлетишь — тем больнее падать. Савва и Илья тогда были ещё слишком честными и мало подкованными в подковёрной бульдожьей грызне, чем «славны» бизнес и политика. Их охранная фирма умудрилась спасти тех, кого нельзя было спасать — и на них натравили крупный мафиозный клан. Конечно, их раздавили, фирму уничтожили, организаторы чудом остались в живых. Но не такие были Савва с Ильёй, чтобы залечь на дно. Наоборот — решили отомстить.
И отомстили. Жёстко. В традициях спецназовских операций. Виновные в гибели их фирмы поплатились кто — частями тела, кто — жизнью. Плохо было даже не это. Плохо было то, что казнённые ими оказались в спайке с политиками. Резонанс был такой большой, что им таки пришлось уйти в подполье. Их объявили в международный розыск.
Там, в бегах, у них и родился этот безумный по сути, наивный, но всё же достойный план: пробиться к верхушке власти, к кормушке. И там, рядом с сильными мира сего, но не на виду, а в тени, вернуть всё взад. То есть какими-то путями снять все обвинения и подозрения, обелиться. На худой конец — заставить других считаться с их существованием.
Так и начался их путь вновь — из грязи в князи. Только теперь он был тяжёл, тернист
Им нужны были деньги — пришлось воровать. У мафии.
Им нужна была информация — пришлось подкупать и шпионить.
Против них были нынче все: и государство, и армия, и мафия.
На них сам вышел тогда Асассин, а от охранной фирмы остались два брата-близнеца, которых буквально из-под ножа палача вытащил Илья, тот успел отрезать им только языки. Теперь вот Маладиевские попали в капкан.
В каком положении сейчас дела организации, Илья не знал. Но всё больше и больше их акции теряли смыл и всё дальше, как он думал, они отдалялись от цели. Всё больше превращались из революционеров и подпольщиков в обычных мафиози.
Это его и тревожило. Недоумение Сергея-Медвежатника, который искренне не понимал, зачем им жучки в каких-то там сетях. Савва говорил, мол, это даст возможность узнать, куда что переводят и какие суммы. Компромат и всё такое, но Илья что-то сомневался, что таким образом можно хоть какую информацию получить. Тогда — зачем?
Молодняк — Валера и Инга — всё чаще просто тащат деньги и драгоценности из инкассаторских и банковских машин.
Всё чаще происходят «акции устрашения», так похожие на раздел сфер влияния.
Они всё больше просто превращаются в банальную мафиозную шайку.
Всё это как на духу Илья и выдал побратиму. Ну не мог он столько всего держать в себе!
Ему больно было наблюдать, как ходят желваки на скулах побратима, как Савва сначала порывается что-то сказать, потом просто кивает головой. Наконец, выдав все свои претензии, Илья замолк. Пальцы его дрожали, сигарета подрагивала.
— Илья, — Савва устало откинулся на спинку кресла. — Это моя вина, прости. Думал, тебе будет не интересно в этой мерзости копошится. Которую мне приходится перелопачивать. А теперь ты не в курсе всех событий, — его голос, да и сам он, было видно — был совсем трезвый. — Но поверь, всё идёт по плану. Просто реализовать его оказывается не так просто, как мы думали. У тебя что, всё «пиф-паф-ой-ёй-ёй» — и дело в шляпе? Нет, Спец, — Илья вздрогнул. Когда они разговаривали с глазу на глаз, они обращались только по именам. Раньше, — всё намного сложнее. Депутаты и бизнесмены, серые кардиналы и тайные советники — они здесь все так переплетены, что распутать могут разве что на самом верху, где видны все или большая часть верёвочек, что к этим марионеткам идут. К этим грёбаным марионеткам, — повторил он и как-то враз постарел лет на десять. — Вот и получается, что дёрнул за одну нитку — а она к другим привязана. Пошевелил сеть — а на это шевеление десяток пауков со всех сторон бежит. Всё тут повязано, Ильюха. И чтобы добраться до цели, нужно пройти по минному полю, порвав кучу вот таких ниточек. Тут такой кавардак, я тебе скажу! — он схватился за голову. Илье было уже жаль, что он вывалил на побратима свои претензии. — И мне как никогда нужна твоя поддержка. Поддержка людей, которым я верю, на кого могу положиться. А таких у меня, кроме тебя, пока нет. Нет! Среди всей организации я никому не могу так доверять, как тебе. Илья! Не сомневайся во мне, слышишь? Не сомневайся. Верь мне. Иначе… всё будет напрасно. Иначе всё это будет зря.
Тут уже Илья не смог сдержаться. Они обнялись и постучали друг друга по спинам. Спецу было стыдно, у Саввы тоже глаза были на мокром месте. Чтоб как-то уйти от этого не нужного никому момента, Савелий, закурив по новой, плюхнулся в кресло и спросил:
— Так а ты по этому поводу меня из-за стола с прекрасной Леди выдернул?
Спец дёрнул глазом, когда услышал об Ольге, но ответил всё же ровно:
— Нет. Я тебе от Шатуна привет принёс и вот это, — он вынул из кармана флешку.