Ускоряющийся [СИ]
Шрифт:
«Эх, дед, дед, — сокрушённо вздохнул Дима. — Я тебе поверил, а ты…»
Очередной обман циничного мира как-то аж даже сильно ударил по его израненной и так душе. Даже едва не выбило из него слезу.
«Что ж за напасть-то такая! — про себя возмущался Дима. — Почему мне так не везёт? Почему всё, за что я берусь, разрушается? Или мир такой гнилой, а я этого не замечал? Или я такой мерзопакостный, что от моего касания всё гниёт и расползается?»
Как-то по крупинке, по чуть-чуть все эти неудачи слились в большой ком, который грозил сломать ему спину как та последняя соломинка — хребет верблюду.
Но
— Эй, алоэ, я не поэл, ты куда чешешь такой дерзкий? — услышал Дима.
Он недоумённо оглянулся по сторонам. На автопилоте, оказывается, айтишник дошёл практически до дома, уже свернул в арку, ведущую во двор. И тут нарвался на шайку Жорика.
— Ты мля смари, идёт и не здоровается, как не родной, — подхватил Жорика кто-то из его прихлебателей.
Сколько их, Дима не видел. Да и неважно.
«Быстро, немедленно нужно ускоряться — и бежать! А то… Да хватит! — вдруг Дима почувствовал не только страх, но и — злость. Злость на самого себя. — Какая-то шантрапа тебя так и будет гонять до конца жизни? Ты, прошедший не один пожар, побывавший… Хватит думать пафосными мыслями! Иди и врежь ему!»
Дима, внутренне воя от страха и от злости развернулся — и пошёл к компашке, выделяющейся в черноте только огоньками сигарет.
«О да, он мне за всё ответит! За всех этих бандюганов, карьеристов, фраеров и подставных нищих. Он мне…»
Что ему должен будет сделать Жорик или за что ещё должен будет ответить, додумать Дима не успел — откуда-то сбоку к нему прилетело пушечное ядро и сбило на землю…
Глава 13
Начало войны
Все люди в мире делятся на тех, кого когда-нибудь колотили — и на выдуманных существ, которых с какого-то перепугу никто ни разу в жизни и пальцем не тронул. Я думаю, вы догадываетесь, к какой категории граждан относился Дима.
К нему прилетело пушечное ядро! Не меньше! Ну или на крайний случай локомотив. Несколько секунд Дима никак не мог сфокусироваться на чём-то одном: всё кружилось перед глазами, и непонятно было, где небо, а где земля. Впрочем, землю он вскоре обнаружил спиной и руками. Голова, а больше всего правая щека и челюсть пульсировали болью. Наконец, сквозь шипение и гул в голове пробились голоса:
— Хехе, нехило ты его приложил, Жорик! Конкретно. Бац! — и с катушек, — изгалялись юнцы. — Ну чё, казлина!
Видать, это обращались к нему, так как в следующее мгновение резкий и очень болезненный тычок в ненапряжённый пресс заставил извернуться в позу эмбриона. Дима вспомнил, что в драке, если упал на землю, нужно вот так и ложиться. Мол, тогда внутренние органы лучше защищены от ударов извне.
«Больно! Больно! — билось в мозгу. — Не бейте больше! Я не хочу!»
Страх овладел сознанием. Страх вытеснил все те мысли, что заставили его свернуть к гоп-компании. Страх и паника.
«Бежать! Надо бежать! Я сейчас ускорюсь — и сбегу. Ха! Не догонят! Ха! Сбегу. Сейчас. Сей… стоп! Ускорюсь — и… сбегу?»
— Ну чё, этот… как там тебя? Чмо, как тебя там? Мобилу новую купил уже, нет, да?
«Хватит бегать! Бегать от них хватит уже! Надо… надо дать отпор! Но
— Эй, мудак! — захрустели камешки под чьей-то ногой, кто-то сделал к Диме, всё ещё лежащему на асфальте, шаг. — Харэ валяться! Оп!
Последний возглас был в ответ на подскок, казалось, прямо с лежачего положения, Димы. Только что корчившийся парень уже стоял на ногах и суетно озирался. Руки, согнув, как-то странно прижал к бокам. То ли пародия на боксёров, то ли танцевать собрался. Ух ты, даже нахмурился. Наверное, хотел принять грозный вид, а получилось — пародия. Вся компашка Жорика так и покатилась со смеху. Один из гопников спародировал Диму: так же прижал руки к бокам и сжал кулаки. Скорчив глупую рожицу, он подпрыгнул к парню, на которого они напали, и, дурачась, ломая голос в писклявый, задиристо завопил:
— Ну, давай, давай, счас порву как тузик тряпку! Давай!
Гопники покатились со смеху. Кто-то подавился сигаретным дымом и закашлялся.
Дима было дёрнулся стукнуть издевающегося над ним противника, но тот резво отскочил и не больно пихнул нападавшего на него в плечо. Они с ним игрались как кошка с мышкой! Они даже не замечали, что он ускорен!
От отчаяния Дима даже опустил руки. На глаза навернулись слёзы. Губы задрожали. Он, казалось, вот-вот разрыдается. Тогда Суперпупс сделал то, что никто, даже он сам, не ожидал. Отвесил себе пощёчину. Хлёстко стукнул по щеке, сбивая панические настроения и вернувшуюся было «эмошность». Замолчавшая от неожиданности компашка вновь взорвалась смехом.
— Ого-о-о! Да ты, чувак, упоротый!
«Думай! Думай! Быстрее! Так. Или я слишком медлительный, и моё ускорение практически не отличается от скорости передвижения, обычной для них. Или же они привыкли в драке и вообще — по жизни двигаться, реагировать быстрее, а потому моё ускорение нивелируется. Значит — что? Правильно. Нужно ускориться больше. На ступеньку. Так, чтобы они меня видели, но и так, чтобы уж точно уворачиваться от их ног и рук. Решено. Спокойствие. Только спокойствие. Глаза закрыть. Ускорение… Готово!»
Стараясь не делать резких движений, Дима открыл глаза. Смех шайки превратился из «Ха-ха-ха» в отрывистое «Хоооо! Хоооо! Хоооо!», а движения стали сродни тем, которые показывают в повторах боксёрских поединков или вообще — Олимпийских Игр: медленные, плавные.
Дима неспешно растянул губы в улыбку и, нарочно растягивая гласные, медленно протянул:
— По-о-ошёо-о-л на-а-ахеэ-э-э-эр! — и так же медленно показал им всем средний палец.
Эффект был именно такой, какой он и ожидал. Первые секунд двадцать (в «Димином мире») — изумлённые переглядывания, потом тот, кто возле него прыгал, уже совсем не шуточно устремил к лицу наглеца кулак. Удар был столь стремителен, что чуть не достиг цели. Дима понял, насколько всё же опасный противник все эти уличные хулиганы и иже с ними. Стоишь рядом с ним, ничего такого не ожидаешь — и вдруг откуда ни возьмись прилетает кулак. Даже в пять раз ускоренный, Дима едва успел отклониться от хлёсткого удара, направленного ему в челюсть. Отшатнулся, отпрыгнул… а дальше что? Надо бить в ответ.