Ускоряющийся [СИ]
Шрифт:
В тот день он, несмотря на жару, он пришёл в костюме и при галстуке. Серый в мелкую почти незаметную полоску костюм сделал его настолько элегантным и вообще — настолько преобразил, что все сослуживцы, а особенно — женская половина их — практически не узнавали его. А когда узнавали, восхищённо качали головой. В костюме было парко, спасал лишь кондиционер. Дима жутко нервничал, то долго смотрел на то, как Вика работает, то, наоборот, выключал камеру и заставлял себя забыть о девушке хотя бы на несколько часов. Надолго не хватало. Под конец рабочего дня он сидел как на иголках и считал минуты.
Он встречал её у выхода из офис-центра с цветами в руках. Рабочий день давно закончился, и Дима просто замучался прятаться от сослуживцев, расходящихся и разъезжавшихся по домам. А когда в дверях появилась до боли знакомая фигурка, Суперпупс опять чуть не дал стрекача. Но неимоверным усилием заставил себя не уходить в ускорение. Глубоко вздохнул и пошёл навстречу. Вика шла странно нагруженная. Из сумки выпирала крутобоко кружка, из не застёгнутой молнии выглядывали книги и блокноты. Зачем она всё это тащит с собой?
— Д-девушка, а м-можно с в-вами, п-познакомит-ться? — как всегда, когда общался с девушками, которые ему нравятся, он начал заикаться.
Она взглянула на дрожащие в руке Димы цветы, на испуганно вздёрнутые брови, устало скользнула взглядом по блестящим глазам и лихорадочному румянцу на щеках. Губы её дрогнули. Она буркнула:
— Да что вы все, издеваетесь, что ли?
И поспешила прочь, ускорив шаг.
Ошарашенный Дима недоумённо смотрел ей вслед не понимая, в чём дело. Потом мелькнула тень догадки. Цветы полетели в урну, а он, ускорившись, помчался в офис Вики.
Её стол был девственно чист. С монитора сняты все напоминалки, у мышки лежал электронный пропуск. А в верхнем ящике стола лежали всего две вещи. Малахитовая балерина и маленький сундучок. Уволенная Вика оставила всё, что её связывало с офисом. Всё, что связывало его с ней.
С деньгами было более чем хорошо, а на работе он сидел в основном из-за Вики. Теперь, когда девушку уволили, а она его отшила на выходе (Дима всегда очень ранимо относился к такого рода отфуболиваниям, потому тут же вновь уполз в ракушку своей мизантропии, и даже не попытался позвонить или прийти к Вике), ничто не удерживало его в маленькой вечно жаркой серверной. Сам уйти с работы он не хотел, но и если бы попросили с вещами на выход, теперь не обиделся бы.
Куда приложить свои супер-способности и быть всё же полезным людям он, наконец, нашёл. Делал мелкие вклады в благотворительные организации и на постоянные «Поможем Коле!» или «Спасём Ирочку!» Но он не хотел, чтобы его (честно украденные) деньги шли в чей-то карман, потому всегда проверял, существуют ли в реальности те или иные дети, срочно нуждающиеся в операции. В половине случаев, увы, это всего лишь были проекты по выманиванию денег у сердобольных граждан, но оставшиеся 50 % объявлений всё же бывали правдивы. Вот на такие счета Дима и делал частные анонимные пожертвования. Богатые всё же хоть таким макаром делились через посредника с бедными.
Ещё Дима взял за правило бросать крупные купюры уличным музыкантам и девчушкам, играющим на скрипках в подземных переходах.
Однажды
А вот этот дед словно под дых ударил. Видно же было, что этот — не из «нищенской шайки», видно было, что просить деньги для него стыдно, но, видать, совсем отчаянное положение выгнало его на улицу и заставило протянуть руку. Дима выгреб из карманов всё, что у него было, а было — немало. И всё это насыпал с горкой в кепку. Дед охнул и запричитал «спасибо», кепку свернул и сунул за пазуху. Но, видать, не слишком быстро, так как несколько достаточно подозрительных личностей бросили на него колючие взгляды. Дима это тоже заметил, и эти взгляды ему не понравились.
— Дедушка, иди домой, — шепнул он нищему, а сам отошёл на пару десятков шагов и приготовился в любую секунду войти в ускорение и деда защищать от налётчиков. В руке само собой очутилась телескопическая дубинка, которую он отобрал у водителя-кавказца. Он готов был сопровождать деда до его дома, ведь уже был вечер и те самые «колючевзглядные личности» вполне могли воспользоваться темнотой для того, чтобы поближе подобраться. Кажись, вот один из них. К деду подошёл мужик с комплекцией и повадками урки. Кивнул, мол, пошли — и сам пошёл впереди. Дед засуетился — и пошёл следом.
«Ну зачем, зачем ты за ним идёшь? — сокрушался Дима. — Ну как маленький, право слово».
Он последовал за ними, потом из подземного перехода — наверх, обогнал и встал чуть в сторонке, ожидая, когда они пойдут в более уединённое место. Однако мужик с дедом не стали сворачивать в ближайший парк или в подворотню, а пошли к остановке машин. Причём никто деда не заставлял идти, они передвигались вполне мирно. Уркаган что-то спрашивал деда, тот кивал головой. Может, это его сын? Вдруг дверь микроавтобуса, возле которого проходила парочка открылась.
«Похищение!» — решил Дима, ускорился, рванул к микроавтобусу… и увидел престранную компанию. В микроавтобусе сидели нищие. Некоторые места пустовали, но те, которые были заняты — в них сидели нищие. Эту вот он частенько в метро видел, эта, кажись, у супермаркета околачивается. А эти двое на костылях то там промышляют, то там.
Ах, вот оно как получается. Их всех развозят по местам «работы» так сказать, и здесь, получается, всё налажено. Нищенство — такой же бизнес. Крыша, охотничьи угодья. Участки, план, небось.