Условный разум
Шрифт:
— Правильно ли я вас понял, что вас инопланетяне как недоказанный факт не интересуют?
— Ничего подобного я не говорил, сэр. Все дело в том, что мы, люди, живем в мире постоянно пребывающей информации: правдивой или ложной. Не подтвержденные до поры до времени явления, естественно, не признаются научными фактами, но заслуживают интереса до тех пор, пока не будут опровергнуты научными исследованиями. Как бы это понятнее сказать, не все они ложные, есть не до конца изученные или непонятые. Вот вы упомянули инопланетян. Есть правдоподобное предположение, что на экзопланетах
— Но лично вы ничем подобным не занимаетесь? — спросил Кларк с явным интересом.
— Занимаюсь. Я написал несколько статей о парадоксе Ферми. Там есть интересные темы для размышлений о судьбе вероятных цивилизаций. Было бы странным оставить без анализа такую важную для теоретических размышлений тему.
— Парадокс Ферми — это отсутствие видимых следов деятельности инопланетных цивилизаций, которые должны были бы расселиться по всей Вселенной за миллиарды лет её развития?
— О, господин советник, вы хорошо разбираетесь в таком непростом вопросе. Да, мы почему-то их не видим. И объяснить это не можем.
— Ученые пока не способны обнаружить следы чужой разумной деятельности? Или видят, но не понимают, что это и есть искомое доказательство?
— Мне кажется, что правильнее второе объяснение, — сказал Пильман и загрустил. Он очень не любил вести отвлеченные разговоры со случайными людьми.
— Нашим умникам не хватает ума?
— Все сложнее. Мы почему-то привыкли думать, что инопланетный разум похож на человеческий. То есть, разумное существо должно сочинять музыку, писать стихи, решать квадратные уравнения и интересоваться очарованными кварками. Но это совсем не так. Мы хотели бы, чтобы чужой разум был похож на человеческий. Но антропоморфный подход почти наверняка неверный. А если добавить, что мы до сих пор не знаем, что такое разум и для чего он понадобился эволюции, ситуация становится почти безнадежной. И тем более мы не представляем, на что этот разум способен.
— А если ученые обнаружат явные следы деятельности чужой сверхцивилизации, то, наверное, им будет легче разобраться и с человеческим разумом?
— Не исключаю. Да где же их можно найти, эти ваши сверхцивилизации?
— Например, на Земле.
— Ерунда. Пустая трата времени и средств, как и наш разговор, — не выдержал Пильман.
— Почему?
— Нет конкретики. Если бы такие следы существовали, их бы давным-давно обнаружили. Такие факты скрыть нельзя. Да и непонятно, зачем их скрывать. Я знаю людей, которые приписывают любое нарушение причинности деятельности инопланетян. Это смешно. То, что мы не знаем причину явления, не говорит о том, что ее нет.
— Но вы сами только что сказали: если бы их могли отличить от естественных природных явлений, — ехидно заметил Кларк.
— Вот именно.
— Но чтобы ученые смогли вынести свой
— Для начала было бы неплохо обнаружить хотя бы один конкретный предмет изучения, который можно было бы связать с пресловутыми инопланетянами. Мы должны наблюдать необычное явление, которое не можем объяснить с помощью наших стандартных представлений и теорий.
— Например, «газированную глину» в вашем родном Хармонте?
Пильман поперхнулся и молча допил остатки из бокала с мартини.
— Только не говорите, — продолжил Кларк, — что вы не интересовались тем, что происходит в городке, где прошло ваше детство. Вы, наверное, помните там каждую улочку, каждый дом…
— В общих чертах.
— Казалось бы, пустяк, но в некоторых случаях личные воспоминания бывают чрезвычайно полезным качеством. Особенно, когда правительство сталкивается с явлением, объяснить которое затруднительно. Так бывает. Это нужно признать. И тогда нам требуется помощь ученого, который способен решить проблему, кажущуюся нам неразрешимой.
— Так это вы хотите предложить мне работу? — удивился Пильман.
— Нет, не я, — засмеялся Кларк. — Ваше участие в проекте одобрил лично Президент Соединенных Штатов. Предварительный анализ событий показывает, что в Хармонте мы столкнулись с общемировой проблемой. И прямая обязанность правительства сделать все от нас зависящее, чтобы превосходство Соединенных Штатов осталось неоспоримым. Контакт с инопланетным разумом должен быть проведен американскими учеными. Только так мы сможем обеспечить национальную безопасность и подтвердить лидерство в свободном мире. Проект одобрил Конгресс и выделил для его реализации очень большие деньги.
— Кто возглавит группу? — спросил Пильман, облизав внезапно пересохшие губы. — Есть люди, с которыми я не смогу работать. Личная неприязнь, знаете ли. Взаимная. В научном мире такое бывает.
— В ближайшее время в Хармонте будет создан «Институт внеземных культур», научное руководство которым будет доверено вам, доктор Пильман. Мы считаем, что человек вашей квалификации с работой справится. Сотрудников подберете по своему усмотрению. Но должен предупредить, что ваша дальнейшая научная карьера будет зависеть от успешности работы в Институте. Надеюсь, вы это понимаете? Второго шанса вам никто не даст.
— Я? — удивился Пильман. — Но есть более достойные и заслуженные ученые.
— Нам не нужны заслуженные ученые. Нам нужны люди, которые способны выполнить работу, которую мы им поручаем. Вы, доктор Пильман, самая подходящая кандидатура на должность директора такого необычного Института. Я внимательно ознакомился с вашим досье. Надо сказать, занятное чтение. И абсолютно уверен, что вы со своей новой работой справитесь.
Пильман был потрясен. Он не ожидал такого развития событий. В собственных способностях он не усомнился ни на секунду, но все произошло так стремительно. Он рассчитывал возглавить подходящий институт лет через десять, не раньше. Но все, что ни делается — к лучшему. И он справится, достанет этих инопланетян из-под земли, но свой шанс не упустит.