Услышанные молитвы
Шрифт:
Последовала новая пауза.
— Я… м-м-м… Знаешь, он пригласил меня с двадцать первого и до Нового года.
— На Рождество? — ошарашенно переспросила Фейт. — Ты не приедешь домой?
— У меня не хватит времени. Нам можно взять всего одну неделю плюс выходные в начале и в конце. Мы на это время закрываемся. Так что, если я приеду домой, то пропущу лыжи с ним. Я думала… я надеялась, что ты не будешь против. Понимаю, что поступаю гнусно, но уж очень хочется! — Значит, впервые за праздничным столом не будет одной из девочек.
— Жаль, дорогая, я очень тебя ждала. Рождество не в Рождество, если мы будем справлять его втроем. А разве нельзя приехать домой пораньше, а двадцать шестого отправиться в Санкт-Мориц? —
— Я не могу брать выходные. — Голос Элоиз звучал расстроенно. — Ну хорошо, мама… если ты не разрешаешь… я понимаю. — Фейт ощутила ее настроение. Дочери явно хотелось с Джеффом в Санкт-Мориц, а не домой. Стоит запретить, и в глазах Элли она превратится в чудовище.
— Можно я подумаю пару деньков? Папа утром улетел в Лос-Анджелес, мне бы хотелось с ним поговорить.
— Я уже поговорила, — пробормотала Элоиз, и Фейт испытала очередной шок. Алекс не сказал ей ни слова. Эти двое вечно были в сговоре против нее и Зои.
— В самом деле? И что же он ответил?
— Ответил, что не возражает.
Это сообщение окончательно по-настоящему расстроило Фейт. Муж дал дочери согласие, даже не посоветовавшись с ней. Непорядочно, особенно если учесть, как много значил для матери приезд девочек на Рождество. Теперь, отказав, она станет врагом дочери.
— В таком случае мне нечего больше добавить, — проговорила Фейт, стараясь не выдать своего отчаяния. — Мне хочется, чтобы ты приехала домой, и я буду тебя ждать, но не желаю мешать тебе развлекаться. Так что решай, дорогая, сама.
— Я бы хотела поехать в Санкт-Мориц, — откровенно ответила Элоиз, и Фейт почувствовала себя так, словно ее ударили.
— О'кей, я все понимаю! Только давай договоримся: пусть это будет не каждый год. Я хочу, чтобы Рождество оставалось для нас священным праздником, и вы обе планировали свое время так, чтобы встретить его дома. В этом году ты пропускаешь, но на следующий год, будь добра, приезжай, что бы там ни случилось. Потребуется, привози с собой Джеффа, если вы все еще будете вместе.
— Не сомневайся, мама, — обрадовалась Элоиз. — Спасибо тебе… Мне надо бежать!
Через секунду она повесила трубку, а вконец подавленная Фейт осталась сидеть в кабинете, и по ее щекам струились слезы.
Вот оно, яркое свидетельство того, что она теряет дочерей. Девочки выросли. Дальше будет еще хуже — молодые люди, мужья, работа, друзья, путешествия. Тысячи всяких вещей, которые станут отрывать их от нее. Мысль, что Элли не приедет домой на Рождество, разрывала ее сердце. Но еще больше расстроило то, что Алекс поддержал дочь, даже не упомянув об этом ей. Это уязвляло ее и ставило в унизительное положение. Фейт выключила в кабинете свет и, поднимаясь в спальню, думала, как бы переслать Элли ее рождественские подарки — времени оставалось совсем мало. И еще она надеялась, что Зоя, узнав о поступке сестры, не подумает, что это она виновата. Неужели Элоиз отказывается ехать домой из-за ссоры на День благодарения? Трудно сказать. Или такова жизнь? А чего еще ждать? Перемены кажутся очень болезненными. Особенно для нее.
Только погасив свет, Фейт вспомнила, что завтра приезжает Брэд. Она его ждала, но звонок Элоиз все испортил. Да, она хотела его видеть, он напоминал ей о брате, но его визит никак не заменял присутствие Элли на празднике. Этому вообще не существовало никакой замены и нечем было приглушить горечь потери.
Глава 8
На следующее утро Фейт подумывала, не позвонить ли Зое и не сообщить ли ей о планах Элоиз, но в конце концов решила этого не делать. Зоя готовилась к экзаменам на этой неделе, и Фейт боялась, что она последует примеру сестры.
Весь остаток дня Фейт занималась неотложными делами: купила упаковочную бумагу для подарков, кое-какие продукты и вещи по списку, который оставила Зоя. Дочь просила, чтобы все это было готово до того, как она приедет домой. К четырем Фейт вернулась домой и была в ванне, когда позвонил Брэд. Услышав его голос, она улыбнулась. То же самое она чувствовала раньше, когда ей звонил Джек.
— Привет, Фред, я в гостинице, только что приехал. Какие планы?
— Никаких. Я полностью в твоем распоряжении. Алекс уехал в Лос-Анджелес, так что все складывается очень удачно. Хочешь угощу тебя ужином? — На этот случай Фейт купила лишних продуктов.
— Ну уж нет, — рассмеялся он. — Хорош же я старший брат, если не в состоянии вывести младшую сестренку поужинать в приличное место. Что ты скажешь о Сохо [7] ? Или предпочитаешь центр?
— На твое усмотрение. — Фейт восторженно улыбнулась. — Больше всего я хочу увидеться с тобой.
— У меня на примете итальянская забегаловка в Ист-Виллидже. Когда-то она мне очень нравилась! Посоветуюсь с портье, а за тобой заеду в половине восьмого.
7
Район в Нью-Йорке.
— Не могу дождаться, когда увижу тебя.
Вешая трубку, Фейт все еще улыбалась. Она чувствовала, что радость предстоящей встречи немного снимает боль от предательства Элоиз. Ее ужасно расстраивало, что за праздничным столом они окажутся не вчетвером. Но она понимала, что Брэд в таком же положении, если не хуже — оба его сына находились в Замбии. Жалко! Прошли те дни, когда они выставляли угощение Санта-Клаусу и набивали подарками развешанные на камине носки. Справлять Рождество без одной или без обеих дочерей — мрачная перспектива.
Но она забыла об Элли, когда в семь тридцать Брэд позвонил в дверь. Фейт надела черные слаксы, черный кашемировый свитер, длинное красное кашемировое пальто и черные замшевые сапожки на высоких каблуках. Блестящие светлые волосы она стянула в аккуратный хвостик. И не забыла большие золотые серьги.
— Вот это да, Фред! — воскликнул он. — Да ты похожа на помощницу Санта-Клауса! — Брэд крепко ее обнял и, как некогда, оторвал от земли. Так он поступал, когда они были детьми. Потом поставил на землю, отошел на шаг, осмотрел с ног до головы и довольно улыбнулся. — Потрясающе выглядишь, все мальчики на юридическом факультете в тебя втюрятся.