Услышать тебя...

Козлов Вильям Федорович

— Не жалко,— ответил Сергей. — Повесть, действительно, получилась сырая. Нужно дорабатывать, а мне что-то не хочется.

— Почти два года работы коту под хвост?

— Лев Толстой... -

— Знаю, — перебила Лиля. — Семь или тринадцать раз переписал «Войну и мир». Кстати, начисто перепи­сывала его жена Софья Андреевна...

— А ты даже не удосужилась прочесть, — заметил Сергей.

— Ты не Лев Толстой, — усмехнулась Лиля.— А я не Софья Андреевна.

— Оставим эту тему.

— Ты мог бы написать сотню статей и очерков, —

продолжала Лиля, — за которые тебе хорошо бы запла­тили, а ты упорно пишешь, как говорит Султанов, для «семейного альбома».

— Если я не буду работать над чем-нибудь серьез­ным. .. Я хочу написать роман о современной молодежи. Вечная тема любви... Я столько людей интересных

по­встречал...— Наткнувшись на насмешливый взгляд жены, загоревшийся было Сергей замолчал. И закончил устало: — Короче говоря, если я не напишу о том, что меня сейчас целиком захватило, я... ну как бы себя обкраду.

— А пока ты семью обкрадываешь, — жестко заклю­чила Лиля.

— По-моему, нам с тобой на жизнь жаловаться грех, — сказал Сергей. — Зарабатываем мы прилично, одета ты, как кинозвезда... Разве вот только холодиль­ника нет...

— Мы даже в кино теперь почти не ходим... Сидишь и сидишь за письменным столом! Как хоть он будет на­зываться?

— У него нет названия.

— Работаешь уже который месяц над... — у Лили язык не повернулся сказать «романом», — новой вещью и не знаешь, как она называется?

— Не знаю.

— Роман без названия!—насмешливо сказала Лиля.

— Вот ты и придумала название, — улыбнулся Сер­гей.

— Не морочь мне голову! — отмахнулась она.— И мой тебе совет: не трать время на пустяки. Ну, если тебя тянет на литературу, пиши рассказы! Их быстрее напечатают, если они хорошие, а роман без названия... Это чистейшая утопия! Никто его никогда не напечатает. Кто ты? Имя у тебя есть? Кто станет печатать роман какого-то неизвестного провинциального журналиста?

— А вдруг напечатают?—опять улыбнулся Сергей.

— Журналист ты хороший, это все знают ,а какой из тебя выйдет писатель — никто этого сказать не может.

— Значит, советуешь бросить?

— Пиши для газеты, за это тебе платят...

— Я тебя выслушал, а теперь ты меня послушай,— сдерживая раздражение, сказал Сергей. — Роман я не брошу! Пойми, я не могу не работать. Вот ты сегодня у плиты... прости за неудачное сравнение... творила! У тебя было такое одухотворенное лицо...

— Можешь не продолжать, — перебила Лиля. — Мой удел — это плита, а ты создан для настоящего творче­ства. ..

— Ты все вульгарно истолковала, — поморщился Сер­гей.

— Я тебя прекрасно поняла, — отрезала жена.

Воспользовавшись паузой, Сергей взял с письменно­го стола книгу и устроился на диване. Однако углубить­ся в нее не смог: на кухне звякала в раковине посуда, хлопала дверца плиты, гремели видки-ложки. А немного погодя раздался недовольный голос:

— Уже завалился, гений... Мог бы

и помочь жене убраться на кухне.

Выругавшись про себя, Сергей поднялся и пошел в кухню. Лиля уже все убрала, и на его долю осталось лишь вытереть полотенцем посуду. Конечно, обед был хорош, но нельзя же из-за этого все время испытывать его терпение...

— Сходил бы в кинотеатр и взял на вечер билеты, — сказала Лиля.

— Потом...

— Знаю я это «потом»... Заляжешь с книжкой — не поднять будет.

— Чем ты все время недовольна? — поинтересовал­ся Сергей.

Лиля будто только и ждала этого вопроса. Швырнув столовый нож в выдвинутый ящик кухонного стола, она повернулась к мужу с рассерженным лицом.

— Я недовольна нашей жизнью. — все больше и больше повышая голос, горячо начала она. — Мне на­доело жить в этом скучном городе! Надоело вечно стоять у плиты! Посмотри на мои руки! — Она повертела перед его носом ладонями. — Они все в трещинах! Неужели мы не в состоянии нанять хотя бы приходящую домработ­ницу, которая бы готовила и убирала? ..

— Тут и убирать-то нечего, — удивился Сергей. — Можно подумать, что у нас не одна комната, а хоромы!

— Мне надоело скоблить этот мерзкий деревянный пол! Надоело...

— Хорошо бы, если бы тебе еще надоело каждой день ругаться по пустякам, — ввернул Сергей.

— Ты ведь пальцем о палец не ударишь, чтобы по­мочь жене!.. — уже не могла остановиться Лиля, слова мужа только подстегнули ее.

— Теперь будем считаться, кто больше сделал, — ска­зал Сергей. Лилин упрек был несправедлив: он всегда помогал ей на кухне, ходил на рынок, в магазины.

Когда голос жены поднялся до высоких пронзитель­ных нот, Сергей понял, что сегодня дома ему отдохнуть, а тем более поработать не придется. Он взглянул на часы: половина четвертого. Это движение не укрылось от зорких глаз жены.

— Уже лыжи из дома навострил? — прервав поток бранных слов, спросила она.— Куда? Да что я спраши­ваю. .. Давно уже завел какую-нибудь...

— Ты же просила за билетами сходить! — попробовал ее урезонить Сергей.

— Есть мне время по кинотеатрам шляться... — от­бросив элементарную логику, снова взвилась жена. — А кто будет твои носки штопать? У меня гора нестира­ного белья!..

Сергей молча двинулся к вешалке. Стараясь не смо­треть на жену, быстро оделся и вышел в коридор, не преминув крепко хлопнуть дверью. На улице остановился у ларька, купил сигареты и, сломав о коробок несколь­ко спичек, закурил. Глядя на светлое безоблачное небо, немного постоял. В ушах все еще звенел голос жены: «.. .гора нестираного белья!..» Гора белья... Может быть, он и белье теперь должен стирать? .. Машину надо купить стиральную... Хоть пять машин купи, все равно голос жены будет раздраженным. Найдется другая при­чина для недовольства... А может быть, она его просто ненавидит? А он ее?.. Почему вдвоем им в одном доме тесно? Почему?!