Услышать тебя...

Козлов Вильям Федорович

— Пусть он и талантлив, — вздохнув, сказала Лиля. — Только мне от этого ни холодно, ни жарко... Вид­но, промахнулась я, Валька! Когда повесть писал — я ду­мала, ее напечатают! — тише воды, ниже травы ходила по дому, а все пошло насмарку! Полагала, одумается, бросит теперь эту писанину и займется только журна­листикой, а он засел за какой-то дурацкий роман без названия!.. Значит, прощай надежды на Москву!..

— Сдалась тебе эта Москва! Без вас там народу мало.

— Я люблю Москву, — сказала Лиля. — И буду жить там.

— Верю... — рассмеялась

Валя. — Ты счастливая, Лилька! Все получается, как тебе хочется...

— Счастливая? — усмехнулась Лиля. — Не чувствую я себя счастливой с ним...

— С жиру бесишься...

— Я лучшие годы ему отдала, — горячо возразила Лиля. — Подлаживалась изо всех сил! Знала бы ты, чего мне это стоило! И все попусту! Я совсем перестала его понимать. Когда его нет, в голову лезут разные нехоро­шие мысли: где он? с кем? Не изменяет ли? А когда вместе — раздражаем друг друга... Я просто в отчаянии.

— В семье так: или ты командуешь мужем, или он тобой. А насколько я знаю Сергея, им командовать ни­кому не под силу. Даже тебе.

— Дело в том, Валюша, что и он мною командовать не хочет...

— Ну и хорошо.

— А вот этого я не знаю: хорошо это или плохо. Помолчали. Выпили немного вина. Валя закурила но­вую сигарету.

— Скучно без мужа-то? — перевела Лиля разговор на другое.

— Привыкла... — Валя оглянулась, ища глазами пе­пельницу.

Лиля поднялась, принесла пепельницу и поставила ее на пол. На столе не было места.

— Понимаешь, Лилька, — Валя остро взглянула на нее. — Ты только не трепись, сама знаешь наших баб. Особенно машинисток. Не подходим мы. друг другу, что ли? Только, когда он уезжает, я даже рада. Да и на­стоящим мужчиной назвать его нельзя... В этом смысле тебе повезло.

— Откуда ты знаешь?

— Не спала с твоим Сережкой, успокойся... — усмех­нулась Валя.

— А если бы и спала? Мало ли что было раньше,— равнодушно сказала Лиля.

— А теперь? — насмешливо взглянула на нее Валя.

— Что теперь? — не поняла Лиля.

— Ты уверена, что Сергей тебе не изменяет?

— Я вообще мужчинам не верю, — насторожившись, ответила Лиля и, закашлявшись дымом — она случайно затянулась, — как можно равнодушнее спросила: — От­куда же такие сведения? Из машинописного бюро?

— Я чужие сплетни не распространяю, — уронила Валя.

— Только свои? — не удержалась и уколола подругу Лиля.

— Считай, что я ничего тебе не говорила, — сказала Валя.

Но Лиля была немного огорошена и решила во что бы то ни стало докопаться до истины:

— И все же интересно, с,чего ты взяла, что муж мне изменяет?

— А кто теперь не изменяет? — посмотрела ей в гла­за Валя..— Ты не изменяешь? Знаю, ты очень осторож­ная. И правильно, что со своими не путаешься. Мужики стали как бабы, тут же и похвастаются друг другу… Где у тебя любовник? В Андижане? Или в Москве?

— Не угадала, — улыбнулась Лиля. — С кем же все-таки изменяет мне дорогой муженек?

— Узнаешь. Как говорится, шила в мешке не утаишь, тем более в нашем милом городе.

— Так и не скажешь?

—

Не будем об этом, — сказала Валя. — Может, это и сплетни... Ну, ты по бабьи-то сама чувствуешь, что он тебе изменяет, или нет?

— Нет, — подумав, ответила Лиля.

— Если бы мой изменил, я сразу бы почувствовала.

— Он там, а ты здесь... Что это за жизнь?

— Зовет к себе... Может, весной и уеду.

— Не скучно тебе с ним? — спросила Лиля.

— Мы с ним не видимся по полгода! — рассмеялась Валя. — Я иногда даже лица его не помню...

— Я имела в виду другое... Говорят, многие военные туповаты. Скучно с ними. Поговорить не о чем. Культу­ры у них маловато, что ли?

— А ты чего это вдруг заинтересовалась военны­ми?— спросила Валя, с усмешкой глядя на Лилю, раз­ливавшую в маленькие чашечки черный кофе.

— Моя подруга по университету собирается выйти замуж за морского офицера, — соврала Лиля. — И вот спрашивает моего совета.

— За моряка? Пускай выходит! Уйдет в плавание на год — живи и радуйся. А потом еще кучу всякого доб­ра заграничного привезет.

— Он в Ленинграде живет. Преподает в военно-мор­ском училище.

— Этот будет дома сидеть, — сказала Валя. — Ну что тебе сказать? Конечно, у них служба такая. Поговорить о ней не могут — военная тайна. И потом, в большинстве своем военные живут в захолустье. В военных городках, на базах. Я вот всем говорю: мой муж в ГДР. Думают, что прямо-таки он в Берлине... Посмотрела бы ты на этот Берлин! Крошечный поселок, красные каменные казармы и аккуратненький такой лес кругом. А в Бер­лин раз в месяц отпустят, и то хорошо. Конечно, от та­кой жизни человек тупеет... А тут еще, повторяю, рабо­та такая, что о ней даже с женой не поговоришь. Вы­пивши и то держи язык за зубами. Ни театров тебе, кя музеев... Откуда военному набраться этого самого интеллигентного лоску? Конечно, некоторые живут в Мо­скве, Ленинграде, в больших городах, им легче. Можно и на выставку сходить, и в театр... Вот не видимся мы с Иваном полгода, а встретимся — через три дня и гово­рить не о чем...

— Я не сказала бы, что он тупой... — думая о своем, произнесла Лиля.

. — Кто? — уставилась на нее круглыми глазами Валя. Когда она так смотрела в упор, казалось, будто у нее совсем нет ресниц.

— Выпьем еще? — предложила Лиля. — Кутить так кутить!

— Конечно, военные разные бывают, — сказала Ва­ля.— У Ивана в части познакомилась я с одним май­ором. .. Мужчина!.. Можно с ума сойти...

Когда Валя ушла, Лиля долго стояла перед зерка­лом, внимательно рассматривая себя. Женщина в самом расцвете. Двадцать пять лет. Шесть лет она замужем. Последний год Лиле казалось, что она уже не любит мужа, а почему же сегодня, когда Валя намекнула, что он изменяет, так мучительно заныло сердце?.. Сможет ли она с ним безболезненно расстаться? Этого Лиля не знала. И потом, сын... Ее родители в нем души не чают, если что — воспитают... Папа об этом часто говорит. Правда, Сергей тоже очень любит Юрку, но и он пере­живет. ..