Успокой моё сердце
Шрифт:
– Сейчас найдем, солнышко… - я наклоняюсь вслед за малышом, но, как только среди теплого песка нащупывается искомый предмет, Джерри пропадает из виду. И пляж пропадает, и небо, и сами камни… остается только океан. И только он со мной рядом.
– Ш-ш-ш, - пенясь, шипят волны прибоя. Уменьшаясь из штормовых до прибрежных, они постепенно звучат все громче, - ш-ш-ш…
Притрагиваются к телу – сначала у ног, под коленями, а потом на спине. И внезапно – увлекают за собой. Я вздрагиваю, попытавшись вырваться
И снова:
– Ш-ш-ш…
Я не хочу тонуть! Я не хочу в океан – меня ждет Джером! Где мой мальчик?..
– Пустите… пустите!..
– Это я, - успокаивает шепот после очередного накатывания маленьких волн на берег, - я, моя хорошая, все в порядке.
Я жмурюсь от засветившего прямо в лицо оранжевого солнца, ища взглядом говорящего. Пусто-пусто… но затем вдруг волны увеличиваются и накрывают собой целиком. Темно. Темно и холодно. Снова.
– Прогноз погоды вещь неблагодарная, да? – мягко интересуется бархатный баритон, когда его обладатель трется носом о мои волосы.
Да он же теплый! Больше – горячий! Здесь, среди холода, среди ветра! Никому не отдам!..
– Эй, - заметив то, как я набрасываюсь на него, в буквальном смысле желая слиться воедино, хмыкает мужчина, - тише, не так резко…
– Эдвард?.. – узнаю аромат. Везде узнаю.
– Ну а кто же ещё?
– Эдвард… - стону, обвивая руками его за шею. Утыкаюсь в неё носом, зажмуриваясь. Все, что было – сон, мне приснилось? И Рене, и то, что она меня узнала, и то, как мы плакали, держа друг друга в объятьях? Нет… это было бы слишком, слишком жестоко.
– У тебя снова температура, наверное, - тихонько замечаю я, притронувшись ладонью к затылку Каллена. По сравнению с моей его кожа пылает.
– Нет, красавица, просто ты заснула на улице и замерзла.
На улице? А как я здесь… как туда попала?..
– Уже вечер?
– Ночь, Белла, - усмехается Эдвард, покрепче прижимая меня к себе, - ничего, сейчас ляжешь в кроватку и согреешься…
– Вы давно вернулись?
– Нет.
– Если хотите есть, там была картошка…
– Не хотим. Прости, я не сдержал обещание.
– Ну и ладно…
Я прикрываю глаза, возвращаясь обратно к его груди. Здесь темно, тепло и спокойно, а свет, появляющийся снаружи из ниоткуда, подсказывает, что мы уже в доме. Пара шагов – и лестница.
Я намереваюсь попросить его меня отпустить – в конце концов, ноги же для чего-то даны человеку – но потом передумываю – на руках Эдварда у меня меньше возможностей навредить и ему, и себе, поскользнувшись или не удержав равновесие на ступенях. Ладно, пусть сегодня уже все будет, как будет…
– Ты так хорошо спряталась, - раздается над ухом бархатный голос, - мне понадобилось целых пятнадцать минут, чтобы
– Извини…
– Действительно, - мягко журит он, легонько чмокнув мой лоб, - я уж думал, Рене тебя похитила…
Знает о ней! Знает все!
– Так это был не сон?..
– Ну и интересные же у тебя сны, фиалка.
– Нет, правда, не шути со мной так.
– Я не шучу, - обиженно протягивает он, хмурясь, - если ты о Рене, которая является твоей матерью, то да, это я её привез.
– Откуда ты?..
– Долгая история.
– Самое то на ночь, тебе не кажется?
– Любишь длинные сказки? – с сомнением спрашивает он.
– Я хочу узнать, - поднимаю голову, заглядывая в такие любимые глаза, - ты мне не сказал…
– Конечно! Это не был бы тогда сюрприз, - фыркает Каллен, минуя лестницу. Теперь, пусть даже и со мной на руках, ему явно легче. Надеюсь, приступы не решат вернуться? Их не было почти два месяца – ему явно полегчало без подобных испытаний.
– А теперь ты поговоришь со мной?
– Ночью?
– Ночью. Сейчас.
– Хорошо, - он пожимает плечами, ласково мне улыбнувшись, - но сначала ты…
– Не сюда, - поспешно выставляю руку вперед, когда он подходит к двери в спальню малыша. Эдвард недоуменно поглядывает на меня, но останавливается.
– Я не хочу его будить, - смущенно, шепотом, объясняю я свое поведение.
– Снова будем спать без него?
– Мы вчера так делали…. – неуверенно произношу, надеясь, что не придется его уговаривать.
Благо не приходится. Мой муж на самом деле понимает меня с полуслова.
– Ладно, как скажешь.
Эдвард разворачивается и идет к другой двери – той, что по коридору дальше, слева. Открывает её, занося меня в теплую темную спальню и одним ловким щелчком включая неяркий свет.
– Давай-ка, - он аккуратно опускает меня на застеленные покрывалами простыни, погладив по волосам, - а теперь подними руки.
– Будешь раздевать меня? – хохотнув, спрашиваю, понимая, что ни секс, ни даже что-то вроде него, сейчас невозможен. Я слишком устала. Будто бы провела день не с матерью, а на какой-то тяжелой, до ужаса изматывающей работе.
– Буду, - согласно кивает Каллен, вставая и направляясь куда-то вправо, - подожди… вот она.
Уже возвращается. И, судя по шелесту, держит что-то в руках.
– Глаза можно не закрывать, - посмеивается, помогая мне натянуть вместо футболки и шорт свободную ночнушку, - я не покусаю.
– Я знаю… они сами, я не виновата.
– Ну разумеется.
Погасив основной свет, Эдвард оставляет лишь светильник на прикроватной тумбе. Садится на покрывала, подтягивая мое тонкое одеяло к самым плечам. Согревая и тем, что делает, и тем, как гладит.