Утка под кроватью
Шрифт:
Он зажмурил глаза.
«Сейчас открою, а за окном – белый снег. Деревья белые, пушистые, серебрятся на закате. Крыши белые от снега. А под окном натоптаны тропиночки в сугробах. Люди в меховых и вязаных шапках и в пальто. А оконное стекло в зимних узорах.»
Юрий Александрович открыл глаза.
Зелёная трава. Деревья в зелени. Духота на улице.
«Прям, как в песне: «А мне всегда чего-то не хватает, зимою – лета, осенью – весны!» И что мы за люди? Всегда мало того, что имеем.
Хочется чего-то невообразимого.
Каких-нибудь чудес.
Сказки хочется. «Двенадцать месяцев».
Только подснежников не надо. Лучше по снегу похрустеть. Идёшь, а он под ногами: хру, хру, хру… И
Мечты-мечты!…
Это у меня, видимо, от перегрева.
А зимой солнца и моря захочется.
Ну и ладно!
Именно мечтатели и двигают прогресс. Без них мы до сих пор сидели бы в пещерах, пасли мамонтов и прятались от тигров.
Да здравствуют мечтатели!»
– А что? Не пора ли нам прогуляться, собака?
Радостное повизгивание известило его, что вопрос задан правильно.
И снова утро, и снова на работу.
– Владимир Николаич, это наш консультант. Знакомьтесь.
Секретарша Света явно не готовила ассортимент речей для знакомства Ардова с сотрудниками фирмы:
– Сергей Иванович просил оказать содействие. Самый широкий круг полномочий!
«Похоже, что эту фразу она услышала от шефа. Приятная мелочь и не бесполезная», – а вслух Ардов покорно представился:
– Юрий Александрович.
Затем обратился к секретарю:
– Светочка, я очень благодарен вам за любезность. Не буду занимать ваше драгоценное время, ведь его так не хватает, особенно в двадцать лет…
Перед ним по-хозяйски сидел в кресле крепкий, хорошо сложенный мужчина, чувствовалась явно военная выправка.
– Присаживайтесь! – предложил тот. – Как вы слышали, меня зовут Владимир Николаевич. Фамилия – Говоров. Чем могу, как говорится?
– Наверное можете! – засмеялся Ардов. – Сергей Иванович попросил меня помочь в создавшейся ситуации, о которой вы прекрасно, думаю, осведомлены. Он беспокоится о том, что кто-то пытается разорить его фирму. Этот случай в Канаде, затем в Польше. Кстати, мы не смогли встретиться с вами в Польше… Расскажите – удалось что-нибудь найти? Машина? Груз? Похитители? Или это не входит в круг ваших обязанностей?
– Ещё как входит! Можно сказать – нагло прётся, а не входит! Когда Сергей Иванович приехал, мне было не до вас. Носился по воеводству, пытался перекрыть пути возможного передвижения машины с грузом, просматривал записи видеокамер на дорогах, там, где они были. Когда освободился – вы уже уехали… Машину разыскали брошенной в леске на берегу Вислы.
Владимир Николаевич поморщился и продолжал:
– Пустой. Груз похищен. Местные осмотрели, а потом и я посмотрел, но следов никаких. Видимо работали в перчатках. Все ведь грамотные – детективные романы читают, бандитские сериалы смотрят. В Польше возбуждено уголовное дело. Машину полиция возвратила водителям – сегодня вернутся. Их личные вещи и документы – в машине. Не пропало ничего, кроме груза. Вкратце – так! Что из этого вас интересует подробнее?
– Но вы же сами заинтересованы в результатах разбирательств, ведь Сергей Иванович платит вам именно за то, чтобы избежать нештатных ситуаций. Вдруг он решит, что вы не справляетесь с порученной работой и решит уволить? Он человек властный и не закомплексованный, спокойно может указать на дверь, а сейчас он не может разобраться в ситуации и защитить свой бизнес, который он, вообще-то, поручил защищать вам. Сами пробовали прояснить происхождение этих, мягко скажем, неприятностей?
– Юрий… э… Александрович… Чтоб вы не были в заблуждении… Никто меня уволить не может… Мы не находимся в штате «Меркурия», ни я, ни мои сотрудники напрямую не подчиняемся Сергею Ивановичу, у нас ЧОП – частное охранное предприятие, которое я возглавляю.
– Вот такое положение, – повторил Говоров после паузы. – Долгие годы нарабатываемая система охраны и сопровождения грузов, вдруг дала сбой. Я сам очень и очень заинтересован в решении этих проблем. Мы работаем, но информации пока мало. Я не знаю вашей специфики и методов, не знаю, чем вы сможете (и сможете-ли?) нам всем помочь, но со своей стороны мешать не буду, а информацию и содействие предоставлю в полном размере.
– Благодарю за понимание. Со своей стороны, постараюсь не отвлекать вас и не лезть без надобности в ваши дела. Ни в коем случае не хочу подменять вас в вашей работе. Никто не сомневается в вашей компетенции и знании дела. Но Сергей Иванович думает, что в силу длительного процветания, благоденствия и успешного ведения бизнеса, у него, а может и у вас, просто, так сказать, «замылился» взгляд на происходящее. Вы видите это всё как бы изнутри, из «годами сложившейся обстановки». А новый человек, со стороны, сможет заметить что-то иное, оставленное вами без должного внимания.
– Может быть, может быть… У вас есть желание осмотреть машину, когда пригонят?
– А смысл? Вы уже осмотрели. Поляки – тоже. Водители наверняка уже навели в ней свой порядок. По-хозяйски. Вряд ли я увижу что-то новое. Если даже что-то и было.
– Тогда что ещё я могу для вас сделать?
– Пара вопросов.
– Пожалуйста!
– Вы смотрели записи камер – удалось зафиксировать машину?
– На одной камере она «засветилась», но внутри кабины ничего не видно. Даже силуэтов. Была ночь. Темно.
– Понятно. После этих событий вы наверняка обдумывали сложившуюся ситуацию. Не появились какие-нибудь сомнения, подозрения? Кто и как мог получить эту информацию и реализовать её?
– Да, я думал, вы правы. Но пока ничего путного не надумал. Сомнения у меня есть в том, что у меня ещё работают мозги, и подозреваю я их же – в утрате работоспособности. А если серьёзно: информация о перевозках не секретная, свободная, доступная. Да и Сергей Иваныч частенько сам в открытую хвастается о своих контрактах, как о крупных достижениях. Так что…
Говоров развёл руками, показывая безнадёжность размышлений в этом ракурсе:
– А реализация проста – проследили, напали, угнали, украли. Всё.
– Вы экстрасенсом по совместительству не работаете?
– Не понял?
– Да вы мои мысли озвучиваете…
Говоров улыбнулся:
– Выглядит всё очень просто. И ещё… Наверное, вы правы, и мы действительно, что называется, страх потеряли, если об этих контрактах и перевозках знает каждая ворона. Когда начинали, была тишина, всё соблюдалось в тайне, о сделках знали три-четыре человека. Лишнее слово боялись сказать – чтоб контракт не перехватили, а то и просто чтобы не сглазить. Потом несколько лет успешной работы. Обросли жирком. Да и прошли «суровые девяностые», когда «бомбили» всё и всех. Мы остепенились, заматерели, успокоились. А в итоге получаем результат – в течении месяца нас второй раз кинули.