Утолю твои печали
Шрифт:
– Ты...
– снова мучительно выговорила она, медленно повела головой, как будто желала стряхнуть наваждение.
Но все ее существо, как в ту, первую встречу, уже было в плену его удивительных, странных, опасных глаз. Чуть опустив голову, он смотрел с каким-то требовательным ожиданием. Ксения судорожно переглотнула, и он спохватился, отвел глаза от ее побледневшего лица.
– Здравствуй, Ксюша...
Он взял ее холодную, безвольную ладошку, прижал к своей щеке. Это прикосновение помогло ей прийти в себя, она слабо улыбнулась.
– Ты не
– На санках я все же увереннее себя чувствую... Мне, чем к земле ближе, тем лучше.
– И эти, столь же необязательные слова, выговорились сами собой, скрывая Ксенино потрясение. Она посмотрела вниз, на домик "Приюта", который сейчас показался очень далеким, виновато и растеряно улыбнулась: - Только... Как бы мне теперь вон туда спуститься, в "Приют"?..
Арвид расшнуровал тяжелый ботинок на поврежденной ноге и осторожно стянул его. Потом поднял Ксенины лыжи, воткнул их в снег.
– Держись за шею, - сказал он, наклоняясь к ней, и Ксеня оказалась у него на руках.
Она вскрикнула от неожиданности, излишне поспешно проговорила:
– Ты что, хочешь со мной ехать вниз!? Пожалуйста, не надо!
И осеклась, потому что неожиданно и невозможно близко снова увидела серьезные, ясные глаза. Через секунду они улыбнулись.
– Закрой глаза, трусишка. Держись крепче.
Ксеня зажмурилась изо всех сил, уткнулась лицом в его плечо, когда мимо стремительно понеслись сосны и елки, то справа, то слева веером взвивался снег. Ей казалось, что они не скользят по склону, а находятся в свободном падении, и кончится все каким-то жутким ударом... Было страшно... и одновременно, не давая себе отчета в том, Ксеня остро желала, чтобы это длилось и длилось...
– Полина!
– услышала она голос Арвида и обнаружила, что они стоят перед крыльцом "Приюта", внутри прозрачного облака сухого снега, и оно медленно оседает, искрясь на солнце. Полина Тимофеевна сначала оторопела, потом всплеснула руками, заохала, но одновременно сноровисто отстегнула крепления на лыжах Арвида, поспешила вперед, распахнула для них двери.
Когда она торопилась за ними по лестнице, в руках у нее уже были бинты и какие-то флаконы. Она проводила их до Ксениной комнаты, и заторопилась вниз, приготовить лед.
Арвид опустил ее в кресло.
– Болит? Сильно?
– Постой... Директор - ты?
– Да.
– Но почему Евгений...
– Так надо. Не бойся, я... не преступник, не скрываюсь ни от кого.
Ксеня не заметила мимолетной гримасы недовольства на лице Арвида, когда он подумал: "А, собственно, почему "не"?
Голова у нее шла кругом, и в этой карусели все перепуталось, перемешалось, будто она внезапно утратила способность связно мыслить. Арвид внимательно посмотрел на нее, чуть улыбнулся:
– Давай сначала
– Ох, я и не знаю, - Ксения попыталась улыбнуться.
– Этот полет с горы получше всякой анестезии.
Его руки были столь бережны, что Ксеня и впрямь не знала теперь, не почудилась ли ей там, на горе, пронзившая лодыжку боль. Глупо, но, кажется, она была даже рада этой неожиданной травме. Благодаря ей, она пока имеет передышку и может хоть немножко собраться с мыслями. Вернее, сформулировать более-менее связные вопросы, которые, может быть, задаст ему... Но сейчас она боялась что-либо сказать, казалось, голос предаст, и тогда она просто расплачется. Она закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.
– Что?
– сейчас же услышала встревоженный голос и, не открывая глаз, отрицательно покачала головой.
Кое-как справившись с комком в горле, выговорила:
– Откуда ты здесь?
Он медленно поднял голову, посмотрел без улыбки. Потом уголки губ чуть дрогнули в подобии ее.
– Но где-то я должен быть.
Помолчав, проговорил:
– Я так рад, что ты приехала...
– Почему же ты сразу не... Ты ведь знал, что я здесь?
Он кивнул.
– Так почему?..
Арвид не ответил, продолжал молча умело бинтовать Ксюшину ногу. Закончив, сказал:
– Тебе надо переодеться и лечь, подержать ногу в холодном компрессе. Я вернусь минут через пятнадцать. А к тебе сейчас пришлю Полину, она поможет.
– Нет, не надо. Мне не надо помощников.
– Хорошо. Но постарайся беречь ногу.
Он вернулся, переодетый в домашние джинсы и тонкий белый свитер. Осторожно обернул поврежденную лодыжку холодным компрессом, сел в кресло рядом. Ксеня молча смотрела на него. Помедлив, он заговорил:
– Я боялся с тобой встретиться. Боялся, что уедешь сразу. Конечно, Арвид усмехнулся, - долго оставаться инкогнито в этих четырех стенах я бы не смог... Но пытался отдалить нашу встречу насколько возможно.
– Господи!
– вырвалось у Ксени.
– Зачем же я приехала?!
– Наверно... ты не могла не приехать, - невесело улыбнулся он.
– Почему?
Арвид опять не ответил.
– Не молчи! Что ты задумал?!
– Ничего... Не придумывай себе страхов. Мне надо было видеть тебя, - он кашлянул, прогоняя охриплость.
– Только видеть.
В дверь коротко постучали, и на пороге появилась Тамара.
– Евгений Павлович, там к вам...
Через минуту после его ухода появилась Полина Тимофеевна.
– Как ты, Ксюшенька? Ох, как не повезло-то тебе!
– Все в порядке, - Ксеня попыталась улыбнуться.
– Немножко потянула ногу.
– Да, - "в порядке"... Вон, бледная какая. Сильно болит?
– Нет, не сильно.
– Хочешь чего-нибудь? Давай кофе или чаю с чем-нибудь вкусненьким принесу?
– Нет, спасибо, ничего не надо.
– А нога, правда, не сильно беспокоит? Если что, ты скажи, таблетку дам.
– У меня есть. Да и не болит почти. Может, если ходить, заболит.