Утомленная балом
Шрифт:
Лиза расстроилась. Вместо того чтобы найти Анну, она бросилась вслед неизвестной карете. Но и здесь ее поджидало разочарование — карета пропала. Лиза напрасно потратила время, а могла бы давно помириться с сестрой.
Тишину нарушил Звенигородько:
— Я думаю, Елизавета Павловна, вам стоит излить мне душу. Поведайте старому человеку, что вас тревожит?
Звенигородько так искренне выражал сочувствие, что Лиза, отбросив детские страхи, решила довериться незнакомцу. Она коротко рассказала банкиру о собственных злоключениях, не назвав только имени Мити. Как
— Что вы об этом думаете, Антон Андреевич?
— Вы мне напомнили меня же в молодости, — он таинственно улыбнулся. — Со мной когда-то происходило подобное, позже я расскажу вам об этом. Но сейчас хочу сделать вам предложение… Вполне пристойное предложение, не беспокойтесь. Соблаговолите сопровождать меня в банк, Елизавета Павловна. Там мы побеседуем за чашечкой вкуснейшего кофе, который готовит мой аглицкий повар. А чтобы вы могли спокойно вернуться домой, я дам вам свой экипаж.
Лиза некоторое время раздумывала, ведь ее внезапный отъезд наверняка вызвал переполох в доме, но все же решилась принять предложение.
Экипаж остановился у серого четырехэтажного здания, отстроенного по канонам современной моды. Наверх, к массивным дверям, вели широкие мраморные ступени, преодолев которые, Лиза очутилась в огромной роскошной зале. Второй этаж оказался декоративным — он был всего лишь иллюзией фасада. Окна внутри помещения размещались в два этажа, освещая огромное пространство банка. Рядом суетились служащие: одни с бумагами сновали мимо, другие — те, что за окошечками, что-то разъясняли посетителям.
Лиза попала в новую для себя, суетную среду, поэтому слегка оробела.
Над ухом послышался голос Антона Андреевича:
— Это и есть мой мир, Елизавета Павловна. Добро пожаловать! Нам вот сюда — налево, на лестницу.
Они поднялись на третий административный этаж. Лиза первой прошла в просторный кабинет, интерьер которого был выполнен в модных красных тонах. У дальней стены находился рабочий стол, вдоль левой стены, полностью заставленной книгами, стояли кресла, у окна располагался изящный чайный столик, окруженный не менее изящными стульями.
Антон Андреевич распорядился подавать кофе.
— Присаживайтесь, Елизавета Павловна. Кофе сейчас принесут.
Банкир поразил Лизу галантностью. Первое нелестное впечатление развеялось, и теперь новый знакомый преобразился в ее глазах: стал изысканным, одетым «с иголочки» пожилым человеком. «Вероятно, ему немногим за шестьдесят, — думала Лиза. — Но как он очарователен!»
— Это мой второй дом, Елизавета Павловна. Мой драгоценный банк, смысл всей жизни. Как он вам нравится? Вы думаете, что люди, подобные мне, холодны и расчетливы? Что же, вы отчасти правы. Но это другие — не я. Не отрицаю, в делах всегда приходится быть жестким, проявлять характер. Все верно. Но то в делах. В повседневной жизни я такой же домосед, как и вы, как ваш муж, как любой из семейных людей. У меня есть дочь. Она замужем и сейчас живет с мужем в Париже.
— А ваша жена? — Лизе все больше нравился человек,
— Жена скончалась в тридцать третьем году. Долго и тяжело болела. И потом сгорела в одночасье, — в глазах банкира читалась усталость.
— Простите, что задала этот вопрос… — Лиза смутилась.
— А вот и кофе! — банкир повеселел. — Сейчас, милая сударыня, я напою вас самым лучшим в городе кофе. Такой кофе умеет готовить только мой повар.
Антон Андреевич внимательно проследил, чтобы принесший кофе человек, разливая ароматный напиток по чашкам, не пролил ни капли.
— Спасибо, — Лиза вежливо улыбнулась, поднося чашку к губам, — какой горячий!
— И вкусный! — в тон ей продолжил фразу Звенигородько.
— Действительно, просто чудо!
Лиза наслаждалась знакомым, но довольно оригинальным вкусом напитка. Она совсем перестала нервничать. Атмосфера вокруг Антона Андреевича была настолько дружелюбной, что сами собой пропали все страхи и волнения, Лиза чувствовала себя совсем по-домашнему. Звенигородько все видел и поражался удивительной, магической привлекательности этой не то чтобы красивой девушки, а скорее молодой и очаровательной, и его стареющее сердце невольно колотилось чаще. То ли от воспоминаний, то ли от предчувствия чего-то важного.
— Лиза, мне хотелось бы вернуться к разговору о нашей погоне и человеке в карете.
Лиза радостно улыбнулась, заметив, что Звенигородько назвал ее по имени.
— Этот человек всегда появляется неожиданно. Сейчас, в чудесной атмосфере кабинета, я, наверное, смогу говорить об этом без ужаса. Но дома, когда я смотрела на него из окна, мне было по-настоящему жутко.
— Вы не видели его лица?
— Нет, только черный провал капюшона.
— А рост? Вы не заметили, какого он роста? Возможно, так мы определим, кто это, — мужчина или женщина.
— Вы допускаете, что тень, преследующая меня последнее время, может быть женщиной?
— Вполне возможно. Во всяком случае, нельзя этого исключать.
Лиза допила кофе и отодвинула чашку.
— Как странно… — она нахмурилась. — Сейчас я подумала о письме, которое получила в тот злополучный день. К сожалению, оно не сохранилось.
— Что за письмо? — заинтересовался Антон Андреевич.
— Странное письмо, в котором некто угрожал мне. Требовал оставить… Анина в покое, иначе, по его словам, случилось бы ужасное, — Лиза намеренно изменила все имена. Ей не хотелось, чтобы банкир знал о ней все. — В письме упоминалось об его умершей жене, о какой-то тайне, которую та унесла в могилу…
Антон Андреевич успокоил Лизу:
— От этой истории веет средневековой мистикой. Но мы с вами люди современные, читаем Жуковского и Пушкина, поэтому постараемся найти разумное объяснение происходящему.
Лиза не переставала удивляться Звенигородько. Банкир читает вольнодумца Пушкина. Удивительно! Какие еще тайны хранятся в его сердце?
Лиза собралась с духом и задала мучивший ее вопрос:
— Антон Андреевич, откуда писавший мог знать подробности моей и… его жизни?