Утомленная балом
Шрифт:
— Разве она жива?! — император, который был привычен ко многому, казался по-настоящему удивленным. — Что же произошло?
Митя начал говорить быстро, предпочитая не смотреть на собеседника. Он прекрасно понимал, чем обернутся его слова.
— Видите ли, государь… Катрин серьезно заболела. Настолько серьезно, что эта болезнь могла сказаться и на благополучии ее отца. Мог случиться громкий скандал, отставка высших должностных лиц, что угодно. Губернатор поспешил скрыть болезнь дочери. Об этом
Голос императора приобрел угрожающий оттенок:
— Чем заболела ваша жена?
— Проказой.
Император повернулся к Мите и разразился гневом:
— Да как они посмели скрыть от меня это! — эхо разнесло его крик по дворцу. — Вы почему молчали?
Митя, видимо, предвидел подобный поворот в разговоре и произнес заранее приготовленные слова:
— Мне пригрозили, что если проговорюсь, то очень пожалею об этом. Клянусь вам, государь, что говорю правду.
— Вам угрожали смертью? — император задумался. Потом, заложив руки за спину, продолжил. — Я тотчас же прикажу разобраться и наказать виновных. Можете больше не беспокоиться о своей безопасности. Что-то еще?
— Прошу вас, найдите Катрин. Она теперь не в себе и… опасна. Отправьте ее в лепрозорий.
— Ступайте. Я отдам соответствующие распоряжения.
Стаси сложила руки, закончив рассказ.
— Теперь ты знаешь все. Я сильно рисковала, подслушивая, но игра стоила свеч.
Лиза поставила чашку на столик, у нее тряслись руки. Ей было страшно, бесконечно страшно за Митю. Его шантажировали, ему угрожали, могли лишить жизни. В любой момент он мог погибнуть. А она ни о чем не догадывалась, не могла понять его поведения! А он всего лишь стал жертвой обстоятельств.
Значит, Катрин жива… Получается, что Митя — человек семейный. Но если император удовлетворит его просьбу…. Митя сможет жениться снова! Он непременно женится, но на ком же?
Взгляд Лизы прояснился; она обратила внимание на Стаси, энергично расхаживающую по комнате.
— Стаси, у меня нет слов…
— Немудрено, я все понимаю. Я давно знаю о вас с Митей, начала догадываться с первого разговора о нем.
— Ты догадывалась? — удивилась Лиза.
— Только любящая женщина может понять, что чувствует такое же трепетное сердце. Милая, как я тебе сочувствую.
Лиза подошла к подруге, обняв ее крепко за плечи, на глаза навернулись слезы:
— Нет, ты не представляешь…
— Ты ошибаешься, Лизи, представляю! Возьми платок, — Стаси достала платок и отдала
Они отправились в спальню к Стаси. Там, на изящном туалетном столике лежали письма. Стаси взяла одно из них.
— Послушай…
«…и вы не можете претендовать на большее, чем я могу вас одарить. Не нужно преследовать меня или пытаться искать со мной встречи. Если мне будет угодно, я сам позову вас. В память о нашей дружбе сожгите все письма. Не стоит хранить их, они могут быть прочитаны третьим лицом…»
Стаси опустилась на кровать:
— Он дал мне отставку.
— Что ты собираешься делать? — забеспокоилась Лиза.
— Выйду замуж. И чем скорее, тем лучше.
— За кого же?
— Да хотя бы за твоего банкира, он ведь свободен? И ты не будешь против?
— Конечно, нет. Наоборот, я помогу тебе!
— Анастасия Романовна Звенигородько — звучит? — И обе дружно, но с грустью, рассмеялись. — А теперь поговорим о тебе и Дмитрии Петровиче.
Лиза, так же подробно, как до этого Антону Андреевичу, рассказала историю подруге, пожалев, что не сделала этого раньше.
— Неужели ты думаешь, что Панин хочет развестись, чтобы потом жениться на тебе?
— Ах, Стаси, если бы… Он просто хочет освободиться от брака, покончить с прошлой жизнью, чтобы начать новую.
Стаси откинулась на подушки, а Лиза села рядом.
— Ах, Лиза, как у тебя все непросто! И это нас объединяет. Не скажу, что рада этому… Но я уже готова сжечь проклятые письма, что лежат на туалетном столике. И это будет означать, что я тоже не хочу возвращаться в прошлое, а начинаю новую жизнь.
— Ты думаешь, она будет лучше прежней?
— Уверена, дорогая, и тебе советую поступить так же. Начни жизнь сначала.
Вопреки желаниям Стаси, старая жизнь Лизу не отпускала. На следующий день подруг навестил гость, изменивший ход Лизиной судьбы.
Подруги завтракали в столовой, когда за дверью послышался громкий бас дворецкого:
— Без предупреждения нельзя, надобно-с доложить!
Другой, уверенный мужской голос отвечал:
— Мне — можно.
Двери открылись, и на пороге возник мужчина в мундире.
— Сударыни, простите за беспокойство. Но подобные мне люди являются без приглашения. Разрешите представиться, Афанасий Иванович Стрельников, следователь.
Лиза и Стаси удивленно переглянулись, а незваный гость продолжал:
— Кто из вас, сударыни, Елизавета Павловна Вересова?
Лиза встала, сделала знак говорившему, приглашая его войти.
— К вашим услугам. В чем, собственно, дело? Чем обязаны?