Утомленное солнце
Шрифт:
– Да, было!.. – истерично выкрикнула она. – И майор был, и полковник… И не только… Все узнал, что хотел? А теперь проваливай!
Артем пренебрежительно усмехнулся, пожал плечами и вышел в прихожую. Надел шинель, перетянул портупею. Надо было бы и продукты забрать, чтобы Римме их отнести. Но Влада сочтет его мелочным.
Он уже собирался открыть дверь, чтобы выйти, но Влада его остановила. Обняла его, прижалась к спине, положила голову на плечо.
– Не уходи, – прошептала она.
Жар ее тела передался
– Ничего ни с кем не было, – всхлипнула она. – Я нарочно сказала, чтобы посмотреть, как ты меня любишь… А ты меня совсем не любишь…
Он повернулся к ней, взял ее лицо в свои ладони, заглянул в мокрые глаза.
– Почему ты думаешь, что я тебя не люблю?
– Потому что так не любят. Кто по-настоящему любит, тот любит несмотря ни на что… А ты уходить собрался. Ты не хочешь бороться за меня…
Артем чувствовал себя виноватым до неприличия. Действительно, он должен был бороться за нее и любить несмотря ни на что. А он уходить собрался… Но ведь действительно любит. И это жаркое чувство бушует в нем как огонь в паровозной топке…
Он жадно припал к ее губам, крепко прижал к себе. Влада откинула голову, прогнулась назад, опираясь спиной на его руки. Она целиком в его власти и совершенно не думает о своем супружеском долге. Егор Круглов для нее не существует. И для Артема он тоже не существовал. Он думал только о своей любви, которая разгорелась в нем с новой силой…
К ее комнате, к ее кровати он пробивался с боями. Жадные поцелуи, страстные порывы и раздевание на ходу. Это было какое-то сумасшествие. Портупея, шинель, гимнастерка, сапоги… Ее платье зависло на спинке стула…
Уму не постижимо, как они смогли раздеться, не отрываясь друг от друга. А Влада еще умудрилась дотянуться до граммофона, запустить пластинку…
Утомленное солнце
Нежно с солнцем прощалось,
В этот час ты призналась,
Что нет любви…
А может быть, любовь все-таки есть?..
От Влады Артем уходил рано утром, по предрассветному сумраку. На улице лютый мороз, а он в одной шинелке и хромовых сапогах. Надо было ватник надеть, но ведь он вчера в Кремль ехал, а не куда-то на кудыкину гору. К тому же в автобусе было тепло. Вчера было. А сегодня автобуса нет. И холод до самых костей пробирает… До аэродрома далеко, но главное – выйти на дорогу, ведущую к нему, а там какая-нибудь машина его подберет.
– Ты что, в сосульку превратиться решил? – неожиданно послышалось сзади.
Артем застыл как вкопанный, с замиранием
– У этой был? – спросила она, как по щеке хлестнула.
– У кого «у этой»? – спросил он глупо.
– У Владиславы, у кого же еще?
– Разве она здесь? Она же в эвакуации… – Не знаю, не знаю. Я ее вчера видела!
– А ты что, следишь за мной?
– Больно нужно! Я на работу иду. В госпиталь… Кто-то ко мне обещал зайти?
– Да понимаешь, времени не было.
Артем говорил и сам себя не узнавал. Оправдывался перед Риммой как нашкодивший юнец.
– А для нее, значит, время нашлось?.. Можешь не отвечать. Мне совсем не интересно, что ты сейчас скажешь. Ты птица вольная, кого хочешь, того и люби. А мне все равно, что ты скажешь. Ты мне вообще не нужен, понял?.. Жаль, что мне придется отдать мою любимую брошь…
– Какая брошь? – не понял Артем.
– Моя любимая… Я с девчонками поспорила, что закручу с тобой роман.
– Что сделала?!
– Поспорила. Если у нас будет роман, Лизка должна была мне свое колечко отдать, серебряное с выточкой… А если у нас ничего не получится, то я отдаю ей свою брошь… Это пари, Артем, всего лишь пари. А ты, наверное, воображал, что я влюблена в тебя по уши. Как бы не так!.. Извините, товарищ капитан… э-э… майор… Все, я пошла, некогда мне!
Она резко повернулась к нему спиной и пошла своей дорогой. Артем очумело смотрел ей вслед. Подумать только, его разыграли в каком-то дурацком пари. И как ему относиться к Римме после этого?
7 января 1942 года закончилось контрнаступление под Москвой. Войска Красной армии нанесли поражение группе армий «Центр» и отбросили их от Москвы на сто–двести пятьдесят километров. Но на этом война не закончилась. Гитлеровцев продолжали теснить и дальше. На некоторых направлениях по численности советская авиация превосходила вражескую втрое. Наконец-то установилось превосходство в воздухе! Теперь Артем был спокоен за своих летчиков. У них, да и у него тоже появился неплохой шанс дожить до победы…
Он возглавлял группу из шести самолетов. Задача – уничтожать все, что шевелится в воздухе. Небо ясное, чистое. И четверка вражеских истребителей была замечена издалека. Артем принял решение атаковать. Шестерка «Яков» против четырех «мессеров» – не очень удачное для немцев соотношение сил. И Артем даже удивился, когда увидел, что вражеские истребители направляются в его сторону. Им бы винты свои в зубы да на утек, а они в атаку. Ну что ж, безумству храбрых поем мы песню. Только ноты в этой песне будут свинцовые…