Утонуть в тебе
Шрифт:
Я хватаюсь за апельсиновый сок, стоящий в центре стола, испытывая искушение выпить прямо из кувшина, но успеваю налить в стакан, прежде чем осушить его.
— Я поделилась беконом с Бадом.
— Осторожнее. Если ты ему слишком понравишься, он не позволит тебе уйти. — Люк ставит ноутбук на стол перед собой, открывая его. На экране появляется запрос пароля. — Как ты думаешь, какой пароль у Майка?
— Зачем ты пытаешься залезть в его ноутбук?
— Чтобы накопать компромат, — просто отвечает он.
По крайней мере, он честен. Хотела бы я быть такой
— Я не буду помогать тебе шпионить за моим отцом.
Люк сердито смотрит на меня.
— Он кинул твою маму, не так ли? Оставил ее с ребенком, о котором она должна была заботиться в одиночку? Оставил ее с разбитым сердцем. Думаешь, твоя мама заслужила такое?
Ну, черт возьми. С этим трудно поспорить. Возможно, мой отец сейчас пытается загладить свою вину, но, если Люк думает, что он что-то скрывает, я не хочу, чтобы Деб пострадала. Я не хочу, чтобы она прошла через то, через что моя мать проходила годами.
— Нажми на подсказку. — Когда он это делает, подсказка предлагает ему ввести мой день рождения. Я не могу удержаться от улыбки, потому что папа сделал мой день рождения своим паролем.
— О, это…
Пальцы Люка летают по клавиатуре, и он входит, переходя прямо к сохраненным документам моего отца.
У меня по спине бегут мурашки.
— Откуда ты знаешь дату моего рождения?
Он отвечает не сразу, и в моей голове научают крутиться все возможные варианты, пока он, наконец, не говорит:
— Просто следил за тобой.
Получив доступ к ноутбуку моего отца, Люк продолжает поиски, которые поглощают все его внимание. А я запихиваю в рот яйца и бекон, пытаясь подавить безумные мысли, кружащиеся у меня в голове.
Что, если Люк — это Десятый? Он знает о дате моего рождения; он знает, что мой отец годами присылал мне открытки и звонил только в мой день рождения. Они оба занимаются хоккеем, у них одинаковые специальности, и оба потеряли своих отцов. Наши родители встречались много лет назад, и он казался странно заинтересованным Десятым, но не ревнивым. Он подарил мне десять дюжин цветов, которые я хотела получить от Десятого, и одноразовый фотоаппарат, когда мы встретились, через несколько дней после того, как я сказала Десятому, что хочу его, и то, как он целовал мои синяки в ту первую ночь… Как будто я уже была ему небезразлична. Как будто он уже знал меня.
Я отгоняю эту мысль. Ему было бы легко узнать мой день рождения, и многие хоккеисты планируют стать кинезиологами или физиотерапевтами. Многие люди теряют родителей в детстве, и мой отец рассказал ему об открытках и телефонных звонках на день рождения. Он подарил мне цветы и целовал мои синяки, потому что, несмотря на свою склонность к собственничеству, он еще и удивительно милый. А одноразовый фотоаппарат был не более чем совпадением — милым винтажным свадебным подарком для гостей на приеме у наших родителей.
Десятый живет в Калифорнии. Черт возьми, его номер телефона с кодом Калифорнии. Кроме того, Люк сказал бы мне, что он Десятый, когда мы наконец встретились. Вероятность того, что они —
Мой телефон жужжит, но на этот раз это не Джульет. Это не мама и не папа, и, конечно, не Десятый.
Это Маркус.
На этот раз он приложил к своему сообщению фотографию. У меня сводит живот.
Темное изображение, на котором изображен ряд ножей и веревок.
Неизвестный
У меня есть планы на тебя.
— Сиенна? Что случилось? — Спрашивает Люк.
Сердце бешено колотится, но я заставляю себя улыбнуться, и засовываю телефон в карман шорт. В карман шорт Люка.
— Ничего. Я в порядке. — Я встаю, запихиваю в рот ломтик бекона, хотя у меня пропал аппетит, и выхожу из комнаты. — Я заберу свои вещи, чтобы ты мог отвезти меня обратно в кампус. Джульет нужна помощь в учебе.
— Сиенна!
Но я не останавливаюсь. Я не могу позволить ему увидеть мои слезы. Я не могу позволить никому увидеть, как Маркус сломал меня. Только не снова.
Вайолет работает за стойкой администратора в библиотеке, а я сижу за столом напротив Джульет. Она работает над профилем серийного убийцы для одного из своих курсов психологии, и я никогда не видела, чтобы она над чем-то так усердно работала.
Я люблю свою лучшую подругу, но она беспокоит меня.
Я фотографирую ее своим одноразовым фотоаппаратом. Она прищуривается, глядя на камеру.
— Где, черт возьми, ты его взяла?
— Люк подарил мне его во время приема. — Я засовываю его обратно в сумку, внезапно почувствовав себя неловко. У меня есть камера, встроенная в телефон. Нет никаких причин носить с собой дешевый фотоаппарат и делать с его помощью зернистые, дерьмовые снимки.
— Кстати, как прошли выходные со сводным братом?
Слава богу, Джульет снова опускает взгляд на экран ноутбука и не видит, как я краснею.
— Все было прекрасно.
Когда она возвращается к набору заметок на компьютере, я достаю телефон. Пишу и стираю пять разных сообщений для Десятого. Не знаю, что ему сказать. Такого раньше никогда не случалось.
— Кому ты пишешь? — Спрашивает Джульет.
— Десятому.
Она приподнимает бровь с пирсингом.
— Мне казалось, ты говорила, что он от тебя отрёкся.
— Так и есть.
— И ты все еще пишешь ему? — Она выхватывает телефон у меня из рук и просматривает целую ленту сообщений от меня, ни на одно из которых нет ответа. — Я люблю тебя, но это официально жалкое зрелище. Мне нужно устроить для тебя интервенцию? (Прим.: Интервенция-это типичное событие для американцев, где родственники и/или друзья человека устраивают встречу, на которой доносят этому человеку, в чем он (по их мнению) ошибается или ведет себя некорректно)