Утопия
Шрифт:
Положив диск на место, они отправили пустые вагончики и скрылись из виду, направляясь в сторону диспетчерской.
— Останови, — сказал Аллокко Пеккему.
Экран погас.
— Вот и все. Мы проверили все пять камер. Ничего.
В маленьком темном помещении наступила тишина.
Наконец начальник охраны нарушил молчание.
— Крис Грин был достойным человеком, — медленно проговорил он. — Лучшее, что мы можем для него сейчас сделать, — это попытаться выяснить, что же, черт побери, произошло. — Вздохнув, он повернулся к Пеккему. — Ральф, выведи еще раз картинку
Пеккем вновь вывел на экран изображение фойе. Сара снова увидела, как Аллокко кладет коробочку с диском в пустой вагончик. Вагончик покатился по рельсу и исчез в темноте за первым поворотом.
— Непонятно, — словно про себя пробормотал глава службы безопасности. — Крабовидная туманность находится глубоко внутри аттракциона. Именно там должен был ждать злоумышленник, чтобы забрать посылку. Но Крис Грин стоял возле входа. Каким образом он мог столкнуться с Джоном Доу?
Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Взгляды всех были устремлены к экрану.
— Стоп! — неожиданно воскликнул Аллокко. — Хорошо. Пятнадцать секунд вперед. — Он показал на монитор. — Смотрите.
Сара увидела, как техник, которого она заметила раньше, вышел из боковой двери и не спеша направился через фойе. Охватившее ее оцепенение внезапно спало, словно пелена.
Учитывая объемистый шлем и непременный скафандр, ничего определенного сказать было нельзя. Но инстинкт подсказывал Саре, что перед ней Джон Доу.
Судя по выражениям лиц остальных, они пришли к тому же самому выводу.
— Вот черт, — сказал Аллокко. — Вся эта история с полутораминутной остановкой была лишь обманом. Джон Доу вовсе не ждал возле поворота у Крабовидной туманности. Он собирался забрать диск из вагончика, как только тот окажется внутри аттракциона, а потом просто уйти — еще до того, как мы остановили проклятую машину. Но вместо этого он наткнулся на Криса Грина.
— Хотите, чтобы я его отследил? — спросил Пеккем.
— Нет. То есть да. Но боюсь, об этом он тоже позаботился. — Начальник охраны посмотрел на Сару. — Свяжусь с костюмерной, пусть проверят, вся ли униформа на месте.
Сара кивнула. Она уже наверняка знала, что именно они выяснят.
В ее кармане негромко-зажужжала рация.
Все замолчали, глядя на директора.
Включив рацию, она медленно поднесла ее ко рту.
— Сара Боутрайт слушает.
Это были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как вошла в Улей.
— Сара?
— Да.
— Зачем, Сара?
На этот раз голос Джона Доу звучал несколько иначе — холоднее, более по-деловому. Все добродушие и вежливость куда-то исчезли.
— Что — зачем?
— Зачем вы подстроили мне ловушку?
Директор с трудом пыталась подобрать слова.
— Разве я не был всегда честен с вами, Сара? Разве честность не была основой всех наших отношений?
— Мистер Доу, я…
— Разве я не нашел время для того, чтобы лично встретиться и познакомиться с вами? Разве я не объяснил в точности, что вы должны, а чего не должны делать?
— Да.
— Разве я не счел нужным устроить для вас демонстрацию? Разве
Женщина молчала.
— О господи, — пробормотал Барксдейл. — Что мы наделали?
— Мистер Доу, — медленно начала Сара, — я лично прослежу, чтобы…
— Нет, — ответил голос. — У вас был шанс. Вы не оправдали моего доверия. Теперь я стану учителем, а вы учеником. И вы будете присутствовать на моем уроке. Знаете, какова его тема? Нет, не говорите, я сам скажу. Паника.
Директор слушала, приложив рацию к уху.
— Знаете ли вы, Сара, что существует искусство дирижирования паникой? Это очень увлекательная тема, я собирался написать о ней целую монографию. Я стал бы знаменитостью, Аристотелем управления толпой. Что самое интересное — есть возможность для творчества. В моем распоряжении столько средств и столько способов, что выбрать подходящий не так-то просто. Взять, к примеру, пожар. Во время пожара динамика толпы приобретает уникальные свойства, Сара. Я изучал все великие пожары — на трикотажной фабрике «Триангл», в театре «Ирокез», в ночных клубах «Кокосовая роща» и «Хэппиленд». Все они очень разные, и вместе с тем в них есть нечто общее. А именно — люди давят друг друга у выходов. Закрытых выходов.
— Наши выходы открыты, — пробормотала Сара.
— В самом деле? Но это уже не относится к делу, и я несколько забегаю вперед. Мне нужно идти. Я с вами свяжусь.
— Один человек уже погиб…
— Один человек — это даже не статистическая погрешность.
— Вы получите свой диск…
— Я знаю, что я его получу. Но сначала я должен кое-что сделать. Вы считаете свой парк знаменитым, Сара? С моей помощью он прославится навеки.
— Нет! Подождите…
Но рация уже смолкла.
14 часов 22 минуты
Выйдя с аттракциона под названием «Эклиптика», Джорджия Уорн смешалась с гуляющей по просторному вестибюлю толпой. Она только что купила местный вариант сахарной ваты — переливающуюся радугу из скрученного сахара, пронизанного газированными кристаллами, которые шумно лопались на языке, — и теперь сосредоточенно ее поедала. Она не слышала ни треска кристаллов, ни разговоров и смеха проходящих мимо посетителей, ни едва слышимой фоновой акустики Утопии — в ее наушниках раздавалась мелодия «Jumpin' at the Woodside» Каунта Бейси.
К ней вразвалочку направлялась группа подростков с пурпурными волосами, в футболках со «Шпилем дракона», и Джорджия отошла в сторону, пропуская их мимо. Она не ожидала ничего особенного от «Эклиптики» — в конце концов, всего лишь чертово колесо, и только, — но аттракцион оказался очень даже неплох. Кабина вращалась вокруг планеты с кольцом вроде Сатурна, только поставленного вертикально. Как и большинство аттракционов в Каллисто, «Эклиптика» была погружена в темноту, но давала удивительное ощущение глубины, настоящего пребывания в космосе. А голографические кольца выглядели настолько реально, что она не сомневалась — стоит ей высунуть из кабины руку, и она могла бы до них дотронуться.