Утопия
Шрифт:
Немного подождав, Уорн глубоко вздохнул, пролез в отверстие и ступил на платформу.
Он словно шагнул в космическую бездну. Его окружали бесчисленные, бесконечно далекие звезды, мчавшиеся стремительным вихрем у него под ногами. На мгновение иллюзия показалась ему столь ошеломляющей, что он закрыл глаза и слегка пошатнулся, схватившись за перила. Стоя в тумане, он чувствовал, как его одежду пропитывает вода. Ученый немного подождал, медленно дыша, борясь с головокружением и пытаясь сосредоточиться на обнадеживающе прочных перилах, затем снова открыл глаза и, прищурившись, всмотрелся сквозь пелену дождя.
Постепенно он начал понимать, что перед ним. Он стоял на платформе с внутренней стороны
Над головой послышался грохот, быстро перешедший в рев. Взглянув вверх, он увидел еще одну капсулу, которая мчалась в его сторону под острым углом, вращаясь в потоках дождя. Казалось, будто она несется прямо к нему, и он инстинктивно попятился, но капсула замедлила ход, остановившись рядом с платформой. Рев сменился воем, и тут же без всякой на то причины направление дождя словно слегка изменилось. Движение звезд на окружавших его стенах постепенно замедлялось, пока они не повисли неподвижно в пустоте. Внутри капсулы можно было разглядеть семью из пяти человек, с такими же ошеломленными и счастливыми лицами, как и в предыдущей. Они цеплялись за привязные ремни, словно пытаясь удержаться в креслах. «Внимание, — послышался голос в громкоговорителе капсулы. — Разрешение на подход к кораблю получено, начинаем стыковочный цикл».
Одна девочка, все время глядевшая по сторонам, заметила Уорна. Несколько мгновений она таращилась на него, словно не веря своим глазам, а затем толкнула мать в бок и показала на незнакомца.
Женщина повернулась, не сразу его увидев, и удивление на ее лице сменилось испугом. В тот же миг снова раздался рев, и капсула унеслась вниз, к конечной точке своего пути.
Уорн смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Звезды вокруг него снова пришли в движение. Как и все прочее в этом аттракционе, платформа явно была спроектирована таким образом, чтобы усилить иллюзию и замаскировать реальность. Несомненно, любой находящийся здесь наблюдатель должен быть одет в черное, оставаясь невидимым для пассажиров внутри капсул.
Он начал наконец постигать изящную идею, положенную в основу «Побега с Темноводья». Аттракцион был построен внутри цилиндра — вернее, конуса, расширяющегося наверху и сужающегося внизу. Хотя капсулы на самом деле спускались по спирали к кораблю-базе у его основания, у пассажиров внутри создавалось ощущение подъема в космос. Даже в столь исключительный момент его потрясла простота замысла и вместе с тем все его великолепие. По сценарию капсулы должны были подниматься из тюрьмы на планете к кораблю, находящемуся на орбите. И при этом тюрьма оказывалась самой высокой физической точкой аттракциона — корабль-база находился в нижней части конуса. Все — бездонная чернота космоса, управляемые компьютерами движения капсулы, вращение звезд, направление потоков дождевой воды — было точно рассчитано и синхронизировано, позволяя проектировщикам Утопии наложить их собственную реальность на законы физики. Поворачиваясь на невидимых осях, капсулы неслись вниз с все возрастающей скоростью, создавая ложное ощущение невесомости. Угол поворота постоянно корректировался, так что пассажиры не догадывались, что движутся по уходящей вниз спирали. А сам он стоял на платформе, использовавшейся для скрытного наблюдения за пассажирами или, возможно, на случай…
Над его головой раздался рев очередной капсулы. Едва Уорн ее увидел, как поток его мыслей тут же оборвался. Внутри с открытым ртом сидела дочь, и в ее широко распахнутых глазах отражались звезды.
Не задумываясь, Уорн метнулся вперед, перегнувшись через перила и нашаривая замок
Девочка оглянулась. Удивление на ее лице быстро сменилось тревогой и замешательством.
— Папа? Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал?
— Все хорошо, — сказал он, закрывая дверцу и беря дочь за руку. — Все хорошо.
— Круто, — проговорила Джорджия. — Ты весь мокрый.
Он немного посидел, испытывая смешанные чувства облегчения и неловкости и ощущая, как с его носа и ушей течет вода, капая на пол. Как только они доберутся до кораблями все объяснит. «Ну, не совсем все», — подумал он, ожидая, когда капсула начнет последний спуск.
— Что случилось, папа? Почему…
Девочка неожиданно посмотрела в сторону, нахмурив темные брови. Свет звезд падал ей прямо на лицо.
Уорн тоже услышал голоса — сначала отдаленные, потом все ближе.
— Вот он. Платформа восемнадцать.
— Темноводье, диспетчерская, прошу экстренной остановки. Повторяю, экстренной остановки.
Послышался звук шагов, и на платформе рядом с ним появились туманные силуэты. Изнутри капсулы трудно было различить их на фоне звездного неба, но Уорн догадался, что это охранники.
— Прошу прощения, сэр, — сказал один из них, — но вам придется пройти со мной.
— Нет, — ответил Уорн. — Все в порядке. Теперь все в порядке.
— Сэр, прошу вас покинуть капсулу и выйти на мостик, — снова приказал тот, на этот раз жестче.
Уорн почувствовал, как дочь крепче сжала его руку.
Глупо. Они с Джорджией теперь вместе, ей ничто не угрожает. Все будет в полном порядке, если они просто снова запустят аттракцион.
Он повернулся, чтобы объяснить все это людям на платформе, но обнаружил, что не слышит своего голоса. Собственно, он не слышал ничего, кроме неожиданного оглушительного грохота, который донесся словно со всех сторон одновременно.
Над головой что-то ярко вспыхнуло. Посмотрев вверх, он увидел два огромных языка оранжевого пламени, устремившихся прямо к ним. На миг в ослепительном свете перед ним предстало все секретное устройство аттракциона — расширяющийся стеклянный конус, центральная ступица с расходящимися от нее, словно зонтик, поддерживающими спицами, — прежде чем его окончательно ослепило усиленное бесконечным зеркалом сияние. Отдернув голову, он зажмурился. С платформы слышались удивленные, встревоженные крики. Капсула резко накренилась. Грохот прекратился, сменившись треском и скрежетом рвущегося металла.
— Папа! — закричала Джорджия.
Уорн повернулся к ней.
Повинуясь внезапному судорожному порыву, он наклонился, прикрывая девочку своим телом. В то же мгновение капсула вновь конвульсивно дернулась, и их обоих окутала всепоглощающая тьма.
14 часов 40 минут
Медицинский центр Утопии находился на уровне «А», прямо под Ядром. Его спроектировали таким образом, чтобы в случае стихийного бедствия или катастрофы до него можно было добраться из любой точки парка за кратчайшее время, а его оборудованию мог позавидовать травматологический центр мирового класса — респираторы, вентиляторы, дефибрилляторы, интубаторы, системы мониторинга, тележки для перевозки тяжелобольных. Большинство этих дорогостоящих произведений искусства, предназначенных для спасения жизни, простаивало в темных кладовых и на складах, собирая пыль в нестерильной среде. В бурных морях Утопии медицинский центр всегда оставался архипелагом спокойствия — симпатичные медсестры обрабатывали случайно поцарапанное колено или растянутую лодыжку, санитары доставляли лекарства со склада, техники проводили обязательную диагностику редко используемой аппаратуры.