Утопия
Шрифт:
Но теперь медицинский центр превратился в арену лихорадочной деятельности. Крики боли нестройно смешивались с требованиями доставить кровь для переливания. Врачи метались из комнаты в комнату. Санитары, обычно занятые инвентаризацией лекарств, катали тележки с оборудованием между операционными. Посетители толпились в приемной, склонившись над рыдающими людьми или сидя в креслах, бездумно уставившись в потолок.
Уорн задернул голубую занавеску палаты, пытаясь отгородиться от шума. Левое плечо пронзила пульсирующая боль. Вернувшись к койке, он заметил
На койке лежала Джорджия, медленно и размеренно дыша. Глаза под похожими на пергамент веками не шевелились. В руке она сжимала свой плеер. Ладонь Уорна все еще болела в том месте, где ее стискивали пальцы девочки. Она так ни разу их и не разжала — ни когда спасательная команда вытаскивала их из разрушенного аттракциона, ни когда электрокар мчал их по коридорам к медицинскому центру.
Она открыла глаза и посмотрела на него.
— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил он.
— Спать хочется.
— Это все демерол. Укол, который тебе сделал доктор. Тебе нужно немного отдохнуть.
— Да.
Глаза ее снова закрылись. Он взглянул на уродливую царапину на ее щеке, затем протянул руку и погладил ее по волосам.
— Спасибо, что пришел за мной. В смысле, тогда.
— Добрых снов, Джорджия, — ответил он.
Она слегка пошевелилась под одеялом.
— Ты не назвал меня принцессой, — пробормотала она.
— Я думал, тебе не нравится, когда тебя называют принцессой.
— Не нравится. Но все-таки скажи так. Просто в этот раз.
Наклонившись, он поцеловал ее в оцарапанную щеку.
— Я люблю тебя, принцесса, — прошептал он.
Но она уже спала.
Он немного постоял, глядя, как вздымается и опадает ее грудь под тонким больничным одеялом, затем разгладил края одеяла у нее под подбородком, взял плеер из ее руки, поднял со стула рюкзачок и расстегнул молнию. Когда он клал в него плеер, что-то упало на пол. Снова положив рюкзак на стул, он присел и поднял упавший предмет. И тут же на него нахлынули воспоминания.
Это был браслет, сделанный из простой серебряной цепочки. С ее звеньев свисало полдюжины суденышек — ялы, кечи, изящные шлюпки. Он повертел цепочку в пальцах, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Его жена подарила этот талисман Джорджии, когда той исполнилось семь лет. Каждый раз, заканчивая проект нового судна, она дарила дочери маленькую модель, которую та прикрепляла к браслету. Он совсем о нем забыл и понятия не имел, что его дочь постоянно носит цепочку с собой.
Его пальцы нащупали изящные линии «Светлого будущего», последней лодки, которую спроектировала его жена. Судна, с которым она утонула в тот день у побережья Виргинии.
— Шарлотта, — прошептал он.
Послышался приглушенный шорох, и за занавеску заглянул лысеющий человек средних лет, с небольшими усиками над маленьким ртом. Заметив Уорна, он шагнул в отсек. За ним последовал второй.
— Доктор Уорн? — спросил первый, справляясь с листком в металлическом зажиме.
Ученый поднялся, на мгновение отвернувшись, чтобы вытереть глаза, и кивнул вошедшим.
— Прошу прощения за беспокойство, — сказал человек с усиками. — Моя фамилия Фельдман, а это Уитмор. Не могли бы мы задать вам несколько вопросов?
— И возможно, ответить на несколько ваших, — добавил Уитмор, высокий, с тонким голосом и бегающими глазками.
Прежде чем Уорн успел ответить, занавеска снова раздвинулась и вошла Сара Боутрайт, следом за которой с жужжанием катился Непоседа.
Взгляд Сары упал сначала на Уорна, затем на мужчин в костюмах.
— Не беспокойте его, — сказала она.
Оба кивнули и быстро вышли.
— Кто это? — без особого любопытства спросил Уорн.
— Фельдман из юридического отдела и Уитмор из отдела обслуживания посетителей.
Уорн смотрел, как невидимая рука задергивает занавеску снаружи.
— Оценивают ущерб? — спросил он.
— Улаживают инцидент.
Уорн кивнул.
— И что им известно?
— Они знают только то, о чем им рассказали. Это был незначительный механический сбой. — Она подошла ближе. — Как ты себя чувствуешь?
— Словно столкнулся с грузовиком. Что там случилось?
— Я собиралась спросить тебя о том же самом.
— Не знаю. — Уорн глубоко вздохнул, пытаясь вспомнить. — Был взрыв, яркая вспышка. Весь аттракцион шатался и содрогался. Я думал, он рухнет прямо на нас. — Он помолчал. — Я зажмурился, прижал к себе Джорджию. Больше ничего не помню, до того как прибыла ваша спасательная команда.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Не стану лгать тебе, Эндрю. Все висело на волоске. Кто-то прикрепил взрывчатку к центральной оси аттракциона, на которой он держится. Если бы она сломалась, все капсулы рухнули бы на землю. Но те, кто закладывал заряд, просчитались. Одна из опорных балок выдержала и не дала колонне рухнуть, что позволило нам эвакуировать посетителей.
Просчитались. На какой-то миг ученый ощутил нечто вроде облегчения. Кем бы ни оказались преступники, они все же не были непобедимы. Если у них не получилось один раз — они могут ошибиться и в другой.
Сара кивнула в сторону койки.
— Как Джорджия?
— Немного поранилась. Доктор говорит, с ней все будет хорошо. Она смелая девочка.
Сара посмотрела на спящую Джорджию, затем протянула руку и дотронулась до ее лба.
Уорн проследил за ней взглядом, впервые по-настоящему взглянув на Сару с тех пор, как она вошла в отсек. Он никогда прежде не видел подобного выражения на ее надменном лице — болезненного, почти страдальческого. Вспомнив их последний разговор у нее в кабинете, он вдруг понял, что она никогда прежде не просила его о помощи. «Парк значит для нее все, — подумал он, глядя на нее. — Так же, как для меня — Джорджия».