Утопленная книга. Размышления Бахауддина, отца Руми, о небесном и земном
Шрифт:
Описано много случаев возвращения зрения слепым и выздоровления немощных. Когда Иосиф открыл себя, свет его лица, нур, вошел в глаза слепца и тот прозрел. Однажды к Мухаммаду пришел слепец, помолился об исцелении и получил его. Иосиф вознес молитву — и к Зулейхе вернулись молодость и красота. Один человек рассказал Мухаммаду, что долгие годы жил в любви, а сейчас он и его возлюбленная постарели, и чувство ушло. Пророк помолился — и к любящим вернулись молодость и любовь.
Вторгшееся племя кочевников-пастухов оттеснило стада Лота на каменистые пустоши, где не было корма для скота. Лот помолился, и камни стали мягкими, влажными и плодородными. Появилась сочная трава для скота. Лот бросал камни в незваных гостей — и они слепли.
2:164
Два
Недавний сон одного турка: тысяча человек в белом стоит позади Бахауддина на пятничной молитве. Они хотят образовать вокруг него круг, но другие побуждают их остаться на своих местах, говоря, что, совершая молитву подобным образом, они будут помилованы и прощены в День Суда.
Ему также приснилось, что я нахожусь в здании, где собралось множество людей. Непостижимо велико было то здание. Я держался за длинную веревку, которая уходила куда-то вдаль. У меня был конец веревки, я заплетал ее пряди и подвигался вперед.
2:164-165
Владеть — не свойственно человеку
Когда ты чувствуешь себя беспомощным или придавлен обстоятельствами, когда чувство, что ты живешь, оставляет тебя, — иди к тому, кто движется в том, что движется, и свершает свершающееся (55:29). Он — Вершитель и само действие вселенной. Сто тысяч чудес, сто тысяч городов. Взгляни на эти двери и стены — и на воздушный простор. Все это объекты искусства, которые когда-то были наделены жизнью, сознанием и духом.
Однажды свойства жизни вернутся к каждому из них. Смотри на вещи как на своих друзей, любимых, как на город, круг людей, с которыми ты прожил всю жизнь и близость которых принимал как благословение. Владеть частью мира бесчеловечно, тогда как не протягивать руки ни к чему в мире — суть человеческого существа. Первое — предмет собачьей драки. Второе — подлинная битва, где ты тратишь свое достояние, чтобы жить среди друзей. Наиболее мирный путь — любовь мужчины и женщины, семья, приязнь друг к другу и к детям. Они пекутся о своем здоровье и смерти, о том, достойны ли они и не балуют ли детей. Такое смирение и есть здравомыслие. Если ты не можешь видеть благой результат твоих трудов, все равно будь упрям и тверд как осел, что тащит поклажу на спине, ничего не зная о ценности своего груза. Он без затей упорно идет вперед к следующей стоянке с фуражом.
Никто не знает, что принесут теплые ветры, а что — холодные, кому они будут на пользу, а кому во вред. В мире и в нашем опыте нет ничего, что не могло бы в один момент обернуться либо благом, либо бедой. Даже любое из девяноста девяти имен Бога, каждый из Его атрибутов, может нести в себе как милость, так и гнев. Ужасное твердой рукой отбрасывают прочь, прекрасное привлекают к себе нежностью.
2:167
Чувствительная связь
Если бы создания не ощущали связи с Богом, то как могли бы они отдаться присутствию, оставаться и блаженствовать в Нем, что они и делают? Мне открылось: все Творение проистекает из такой связи, так что каждое его произведение пребывает в мирном лоне этой дружбы. Звери, люди, птицы, насекомые — их жизнь течет в русле Божественных свойств. И в дикой природе действуют принципы культивирования и возделывания. Любой порыв к сближению — вожделение и любовь, дружба и разговоры по душам, сплетни за столом и прогулки, дружный смех в компании — все живет в чертогах Таинства (2:255), которое провозглашает: есть лишь один живущий, только один.
2:174
Орбиты внимания
Кто служит Таинству, тот видит красоту и благодать — и в контрасте с этим — свою беспомощность и малодушие. Он знает, как бывает уродлив и извращен. Чему мы уделяем внимание — частью того и становимся. Заметил собаку — вошел в собачью жизнь. Ты заставил меня полюбоваться на твою кошку — теперь я стал твоей кошкой. Если смотришь на рану, из которой выходит гной, и кровь начинает запекаться, скажи: я — эта кровь. В саду я — эти цветы. С женщиной я — любовник Бога.
2:176
Поменять школу Фахруддин, сын шейха Тааджа, говорит, что Джалалуддин пришел в известную суфийскую ложу, потом оставил ее и стал посещать учебный кружок на улице Мота- ваккел, где его просили, почему он решил поменять школу. Там слишком часто повторяют формулу алхамдулиллахи бисмиллах, «вся хвала Господу» и «во имя Бога. «Что ж, ты можешь приходить к нам, — сказал Фахр Калласи. — В нашем кругу мы не возносим хвалы. Имя Бога вообще не упоминаем. Тебе понравится. Ни молитв, ни ритуального очищения, ни поклонов, ничего. У нас все очень спокойно».
2:179
Планеты и растения
Клянусь звездами, когда они уходят и возвращаются (86:11), клянусь землей, когда она раскрывается, чтобы дать взойти растениям (86:12). Планеты — это и небесное тело — звезда — и растение. Они открываются, чтобы дать звездному свету войти в нас. А растения, подобно небесным телам, движутся сквозь времена ода, и никто не знает, куда они уходят, умирая. Скажем, кто-то проснется на заре в смятении и спросит: «Почему небо является причиной действия, а земля — его объектом? Почему не иначе?»
Каждая звезда — кончик листка на древе неба, чьи листья размером со страну, и все ночное небо поворачивается под листком солнца. В мире духа никто не удивится, если какое-то великое собрание человеческих существ поместится под одним из листиков, среди множества других, каждый из которых многократно превосходит размеры этой вселенной.
2:181-182
Весна 1210 года
Судья Фазари во сне видит Бахауддина высоко в воздухе, тот толкует множеству людей фразу «Господь на троне славы» (85:15). Два человека из турок передавали, что больному ноше наяву было видение Илии и Хидра. Они вошли к нему сквозь стену и передали: «Иди к Бахауддину и скажи ему, что правитель Вахша будет править еще десять лет. Потом власть перейдет к Келедж Такону, а не к Уеган Такону». Это было ниспослано весной 1210 года.
П.В. Кузнецов. Концовка из альбома «Горная Бухара» (1923 г.)
« Маариф» Бахауддина
Колман Баркс и Джон Мойн
Эта книга знакомит читателя с рукописью, известной как « Маариф». Она написана Бахауддином Валадом (1152—1231), отцом поэта-мистика Руми. «Маариф» буквально можно перевести как «наставления», или «мысли», либо использовать эзотерический смысл слова, что мы и сделаем ниже. Текст выглядит как заметки, сделанные в уединении, с характерными обрывами и неожиданными начальными фразами в том или ином фрагменте. Здесь нет единого повествования и бытового многословия. Видный исследователь Руми Анна-Мария Шиммель (училась вместе с Джоном Мойном в Гарвардском университете, затем преподавала и в Гарварде, и Университете Бонна; недавно скончалась) называет книгу diarylike — напоминающей дневник. Суфии предпочитают уединенность, немногословие на людях и сохранение определенной дистанции по отношению к социуму. В вопросах и утверждениях Бахауддина ощущается явное тяготение к подобной практике. Франклин Льюис говорит, что для суфийского наставника того времени не было чем-то необычным записывать для себя собственные внутренние состояния, При этом не намереваясь придать их гласности.