Утраченный символ
Шрифт:
До него доносился шум вертолета, зависшего перед собором. Декан вспомнил то время, когда он еще различал цвета, и представил, как пронзает окно-розетку луч прожектора, рассыпая калейдоскоп огней по всему пресвитерию. Как ни странно, непроницаемый мрак, ставший обителью Галлоуэя, расцветил для него жизнь по-новому.
«Сейчас я вижу даже лучше, чем раньше».
Галлоуэй начал служить Господу с ранних лет и на всю жизнь проникся огромной — какую только способен испытывать человек — любовью к церкви. Как и многие его коллеги, всецело отдавшие себя Господу, священник не отличался крепким здоровьем. Все его
«А чего я ждал?»
В борьбе за власть уже многие сотни лет — от Крестовых походов и Святой инквизиции до современной политики Соединенных Штатов — именем Иисуса Христа прикрывались, словно щитом. Испокон веков невежды кричали громче всех, подчиняя своей воле простодушную толпу. Свои мирские желания они подкрепляли цитатами из Писания, в котором не понимали ровным счетом ничего. Они кичились нетерпимостью к инакомыслящим как доказательством своих убеждений. И теперь, по прошествии веков, человечество окончательно вытравило всю изначальную красоту образа Христа.
Сегодняшняя встреча с символом креста и розы пробудила в сердце Галлоуэя величайшую надежду, напомнив о пророчествах из розенкрейцерских манифестов, которые декан столько раз перечитывал раньше и помнил до сих пор.
Глава первая: Господь Иегова во искупление человечества откроет те тайны, что ранее были уготованы лишь избранным.
Глава четвертая: И станет весь мир как одна книга, и придут к согласию наука и богословие.
Глава седьмая: Богом решено твердо и неотменно — даровать и послать миру перед его кончиной истину, свет, жизнь и славу, дабы облегчить его страдание.
Глава восьмая: Но лишь тогда будет даровано откровение, когда мир очнется от тяжелого сна, куда погрузило его поднесенное в отравленном кубке вино богословской лжи.
Осознавая, что церковь давным-давно сошла с пути истинного, Галлоуэй посвятил жизнь тому, чтобы вернуть ее обратно. И вот теперь этот час стремительно близился.
«Ночь особенно темна перед рассветом».
Оперативный агент ЦРУ Тернер Симкинс соскочил с подножки вертолета, опускающегося на покрытую инеем траву. Он дождался, пока выпрыгнут остальные, и тут же махнул рукой пилоту, чтобы поднимал машину и не спускал глаз с выходов.
«Никто не покинет здание незамеченным».
Вертолет взмыл в ночное небо, а отряд Симкинса уже взбегал по лестнице к главному порталу. Пока агент решал, в которую из шести дверей постучать, одна из них отворилась.
— Да? — раздался из темноты негромкий голос.
Симкинс едва различил очертания согбенной фигуры в облачении священника.
— Вы декан Колин Галлоуэй?
— Да, это я, — ответил старик.
— Я разыскиваю Роберта Лэнгдона. Вы его видели?
Старик шагнул вперед, глядя мимо Симкинса невидящими белыми глазами.
— Это было бы поистине чудом…
Глава 88
«Времени все меньше».
Нола Кей, аналитик Службы безопасности, допивала третью чашку кофе. От нервного напряжения и избытка кофеина казалось, будто по телу пропустили электрический ток.
«Никаких вестей от Сато».
Наконец зазвонил телефон, и Нола схватила трубку.
— Служба безопасности. Нола слушает.
— Нола,
У Нолы поникли плечи.
«Не Сато».
— Здравствуйте, Рик. Чем могу помочь?
— Хотел предупредить. У нас тут кое-какая информация образовалась, как раз по вашей последней теме.
Нола резко опустила чашку на стол.
«Ему-то откуда известно, над чем я работаю?!»
— Что, простите?
— Ну, мы же проводим сейчас бета-тест программы СИ, — пояснил Пэриш. — Она и мониторит ваш компьютер.
Нола вспомнила, что агентство установило у себя новую программу системной интеграции, которая рассылала уведомления в режиме реального времени в разные отделы, обрабатывающие потенциально связанные между собой данные. В эпоху террористической угрозы, когда все решают секунды, для предотвращения опасности зачастую достаточно вовремя получить уведомление, что в соседнем кабинете анализируют как раз ту информацию, что нужна тебе. Хотя, на взгляд Нолы, от программы было больше помех, чем пользы, поэтому она прозвала системную интеграцию — СИ — «совместной идиотизацией».
— Точно, забыла совсем, — ответила Нола. — Что у вас там? — Она прекрасно знала, что в здании ЦРУ ни один человек, кроме нее, не осведомлен насчет «кризиса» и уж тем более не может работать параллельно с ней. Единственное, что Нола сегодня делала на компьютере, — это проводила по требованию Сато исследование истории эзотерических масонских учений. Однако пришлось подыгрывать коллеге.
— Может, это и пустяки, — продолжал Пэриш, — но мы сегодня отловили хакера, а программа сигналит, что надо поделиться с вами.
«Хакера?» Нола отпила кофе.
— Слушаю.
— Около часа назад мы тормознули хакера по фамилии Зубианис, который пытался вскрыть файл на одной из внутренних баз данных. Парень утверждает, что выполнял работу по заказу и понятия не имеет, почему кому-то потребовался именно этот файл. Разумеется, ему неизвестно, что документ находится на сервере ЦРУ.
— Ясно.
— Мы с ним закончили, тут все чисто. Но вот что странно: этот же файл был сегодня запрошен внутренним поисковиком. Такое впечатление, будто кто-то прицепом пролез в нашу систему, задал поиск по неким ключевым словам и получил «выжимку» из документа. Так вот, самое странное — в ключевых словах. Особенно в одном, которому программа СИ выдала статус первостепенной важности. Это слово, кроме как у вас и у меня, нигде не встречается. — Он помолчал. — Слово «симболон» вам знакомо?
Нола подскочила в кресле, пролив кофе на стол.
— Другие слова там тоже весьма специфические, — добавил Пэриш. — «Пирамида», «портал»…
— Немедленно ко мне, — велела Нола, вытирая столешницу. — И несите все, что нашли.
— По-вашему, эти слова…
— Сейчас же!
Глава 89
Богословский колледж — изящное здание, похожее на замок, — располагался в непосредственной близости от Национального собора. Изначально задуманный первым епископом Вашингтона как пасторский колледж, он был создан для дальнейшей подготовки священнослужителей после рукоположения. Теперь же колледж предлагает слушателям разнообразное множество курсов по теологии, вселенской справедливости, целительству и духовности.