Утренние голоса
Шрифт:
Сочинение явно срывалось, и Димка расстроился. «Неужели, — думал он, — эти люди и вправду не знают, с кого из них начинается урожай? А может, не говорят нарочно?»
Но его огорчения кончились в тот же день. А случилось
— Оттуда шагаете? — кивнул он головой в сторону поля.
— Оттуда, дедушка, — подтвердил Димка.
— Отдохните, устали, небось.
Ребята подсели к нему. Дедушка был в валенках и шапке, хотя на улице стояла жара.
— Молотят? — спросил он.
— Вовсю, — с готовностью ответил Санька.
— Посмотреть бы, да ноги не носят, — грустно сказал дедушка. — Отходили свое.
Ребята словами и жестами нарисовали картину жатвы. Потом Димка спросил, почему никто не знает, где начинается хлеб. Дедушка сказал, что быть этого не может. Тогда они рассказали, как было дело.
Он слушал и улыбался:
— Никто, значит, ответить не смог?
— Никто, — подтвердили ребята.
Дедушка хмыкнул и спросил:
— А вы-то сами как думаете?
Ребята переглянулись и пожали плечами.
— Из вашего рассказа ясно, — продолжал дедушка, — что хлеб растят все, с кем вы говорили.
— Так, — подтвердили ребята.
— Вот в этом-то и весь секрет, — таинственно поднял он вверх полусогнутый палец. — Хлеб — это жизнь. И у него, как у жизни, нет ни начала, ни конца. Хлеб начинается от хлебороба и кончается в нем. Хлебороб дает силу хлебу, а хлеб — хлеборобу. Вот так он и рождается.
Ребята слушали с открытыми ртами. Как все просто и ясно объяснил им дедушка!
Димке даже представилось, как дядя Леша, Бородин, Шиманюк, отец и сын Смородинцевы стали в кружок и, улыбаясь, держат на поднятых руках большой каравай.
Его мысли нарушил Санькин вопрос:
— Но ведь хлеб дает силу не только хлеборобу?
— Правильно, — улыбнулся дедушка. — От хлебороба хлеб идет ко всем. Его едят и солдат, и рабочий, и вы, ребята. И всем он дает силу, которую сам получил от человека.
Долго еще сидели они на скамейке возле дедушки, все слушали его рассказ. И Димка радовался, что теперь у него получится хорошее сочинение.