Утренняя луна
Шрифт:
— Правда?
— Мама всегда повторяет, что он слишком много думает о своей работе. Сейчас дедушка вообще не позволяет ему заходить в кабинет. Он говорит, что быть единственным врачом в Эдилине очень трудно. Дяде Трису нужен партнер.
Джекка хотела сказать, что ее дядя мог бы работать и в другом месте, например, в Нью-Йорке, но не смогла произнести эти крамольные слова. Достаточно было посмотреть на Нелл, чтобы понять: он никогда не сможет уехать.
— Откуда такое хмурое выражение лица? — спросил, вернувшись,
— Да так… Просто думала. Кажется, рыба уже готова.
Нелл, на протяжении всего ленча весело болтавшая, неожиданно стала серьезной и сказала:
— Мы должны помочь дяде Роэну. Он несчастен.
— Но мы же не можем написать за него книгу, — ухмыльнулся Трис.
— Я думаю, — изрекла Нелл, положив в рот очередной кусочек рыбы, — что он не очень хороший писатель.
Джекка и Трис честно попытались не засмеяться, но попытка оказалась не слишком успешной.
— Нелл, — торжественно объявил Трис и взмахнул рукой с куском хлеба, — только ты справишься с этим нелегким делом.
— Не думаю, что у меня это получится, — очень серьезно ответила девочка, — он ведь может заплакать.
Тристан и Джекка переглянулись. Оба отметили серьезность Нелл и ее способность к состраданию. Кому же понравится, если ему скажут, что у него не хватает таланта, чтобы осуществить свою мечту.
После ленча Трис попрощался со своими «девочками» и ушел на целых двадцать метров в сторону, чтобы еще порыбачить. Он отлично выглядел с удочкой.
Нелл не терпелось вернуться к рисованию.
— Как насчет бабочек?
— Хорошая идея, — одобрила Джекка. — Но давай сделаем так: ты будешь рисовать бабочку, а я — тебя. Возможно, ты поможешь Ким продавать больше украшений.
— Мне это нравится, — одобрила Нелл.
Они ушли недалеко от своего рыбака. Нелл, высунув от усердия язычок, рисовала маленькую голубую бабочку, а Джекка пыталась передать на бумаге, как ресницы Нелл — Тристан сравнил их с перьями — касаются изгиба ее щеки. Они работали молча около часа, потом Нелл сказала:
— Через две недели я иду на день рождения.
— Это здорово, — отреагировала Джекка.
— Я не хочу туда идти.
— Почему?
— День рождения у моей кузины Ребекки. Она моя ровесница. А праздник у нее всегда продолжается два дня. Каждый год она приглашает только шестерых девочек остаться на ночь, и я всегда одна из них.
— Тебе не нравится Ребекка?
— В общем — нет. Она нормальная. Правда, она не очень умна, но ум ей и не нужен, потому что она — Макдауэлл.
— Я не понимаю, что это значит.
Нелл бросила осторожный взгляд на дядю, который увлеченно рыбачил, и понизила голос до шепота:
— Дядя Трис говорит, что это не важно, но она очень богатая.
Джекка поневоле нахмурилась.
— Нелл, я вовсе не собираюсь портить тебе удовольствие, но ты ведь тоже далеко
— Я знаю, — тихо сказала Нелл и замолчала. Похоже, она не собиралась больше говорить на эту тему.
Джекка поняла, что нарушила главное правило общения с детьми: слушай, а не критикуй.
— Хорошо, — прервала она затянувшееся молчание. — Будем считать, я перестала быть одной из несносных взрослых. Расскажи мне, в чем проблема.
Вздохнув, Нелл сказала:
— Ребекка меня жалеет.
— Вот это да! — воскликнула Джекка. — Это нехорошо. Но почему?
— Мой папа чинит машины, а ее папа — адвокат. Мы живем в маленьком домике, а она — в настоящем дворце. И мама заставляет ее меня приглашать.
Джекке пришлось на некоторое время вернуться к работе, чтобы сдержаться и не высказать свое мнение о маленьком человечке, уже ставшем снобом. Она считала, что большую роль тут сыграли красота Нелл, ее ум и дружелюбие. Очень вероятно, Ребекка Макдауэлл попросту завидует Нелл.
Понятно, что говорить об этом не стоит, ведь Нелл только почувствует себя хуже.
— И никаких надежд отделаться от этого визита?
— Ребекка скажет своей маме, и все в церкви услышат.
— И ты будешь иметь неприглядный вид, — констатировала Джекка. — Понятно. Что ж, если это обязательное мероприятие, тогда придется найти способ сделать его лучше. — Она задумалась. — А что, если ты явишься со сказочным подарком, который будет лучше, чем у других? С чем-то единственным в своем роде?
— В прошлом году папа подарил ей пони.
— Может быть, я могу прийти и написать портрет каждой девочки?
— Они будут смеяться надо мной, — уныло проговорила Нелл, — скажут, что я боюсь остаться с ними без взрослых.
Действительно противные девицы, подумала Джекка, но не произнесла эти слова вслух.
— Что из этого знает Трис?
— Ничего! — Нелл явно всполошилась. — Если ты ему скажешь, он… он…
— Не волнуйся. Ты должна понять: если ничего не делать, ничего не изменится, и ты до старости будешь играть в доме Ребекки роль бедной родственницы. Жаль, что их всех не может свалить сердечный приступ; тогда дядя Трис мог бы прийти и спасти их.
Нелл захихикала.
— Или может заболеть отец Ребекки.
— Еще лучше! Трис спасет ему жизнь, а по дороге в больницу машина сломается, твой папа ее починит и спасет его еще раз.
Нелл встала, на ее прелестном личике отразилось волнение.
— Тогда мама Ребекки будет так благодарна, что возьмет мою маму с собой в магазин Дорфи в Нью-Йорке.
— В магазин Дорфи?
— Да. Туда мама возит Ребекку дважды в год. И еще в магазин сумок.
Джекка перестала улыбаться, пытаясь понять то, что ей сказала Нелл. Потом до нее дошло: