Утро большого дня
Шрифт:
Запер на ключ дверь своей комнаты и постоял в раздумье. Потом подошел к шкафу, достал бутылку и налил чайный стакан. Стоя, не отрываясь, выпил водку, закидывая голову и ворочая кадыком. Налил второй, поставил на стол и сел перед ним, не снимая шапки. Согнулся, точно переломившись, ткнулся в кулак небритым подбородком и мертвым взглядом уставился на стакан. В окошке виднелись огни далекой штольни и рубиновой искрой блестела звезда над ее эстакадой.
Во всей квартире Кунцов был один. Он сбросил на пол пальто, открыл ящик стола и, оглянувшись,
Волнистая линия изображала контур горы. Отвесные линии, рассекавшие контур, обозначали буровые скважины прошлой разведки.
Кунцов пригляделся, хмельно и устало, и ткнул коротким пальцем в скважину № 5.
Взял циркуль, прикинул на плане, посмотрел на запись сегодняшних измерений и прохрипел:
— Точка в точку...
Выходило, что путь, которым двигалась четвертая лава, должен был натолкнуться на старую буровую скважину.
Здесь Кунцов заглянул в пояснительную записку и громко прочел:
— Скважина пятая. Колоссальный приток воды. Подозрение на подземное озеро. Иметь в виду!
— Та-ак, — сказал он, — теперь мы узнаем, когда это случится!
Почеркал на бумажке и оказалось, что если лава пойдет сегодняшним темпом, то к вечеру послезавтра.
Кунцов икнул и спросил у себя:
— Что дальше?
Невесело захохотал и залпом хватил второй стакан. Пошатываясь, встал, отвинтил разогретую дверцу печи, скомкал план и записку и швырнул их поглубже в угли. Наклонившись, следил, как пламя одело бумагу, как сжалась она в комочек пепла и рассыпалась золотым прахом.
В квартире была тишина. Только печь потрескивала угольками да ветер подвывал в трубе.
— Ох! — вздохнул Кунцов.
Сделалось страшно и тоскливо.
— Зачем это все, — выговаривал он с трудом и печально, — ну, случится несчастье и затопит штольню. Зачем? Для кого? Разве я когда-нибудь желал беды? Я пропал все равно...
Кунцов заплакал. Всхлипывал, прятал в ладони лицо и вздрагивал плечами.
— Кхе, кхе! — послышался сзади кашель. Кунцов отер глаза, оглянулся и очень удивился.
У двери стоял человек с бородавкой над бровью! Вероятно, он очень озяб. Прятался в воротник шахтерки, приподнял плечи, а руки засунул в рукава.
С минуту Кунцов приходил в себя, а посетитель стоял неподвижно.
— Как... ты попал? — наконец, выговорил Кунцов.
Человек сопнул покрасневшим носом и уставился мутными слезящимися глазами.
— А так-с. Дверь не закрыта, я и зашел...
Тогда Кунцов припомнил и указал на него пальцем:
— Ты ведь сбежал с работы? Хотел устроить несчастье и сбежал!
Человек усмехнулся и скромно ответил:
— Дозвольте, я к печечке сяду-с? Ознобился слишком. Это вы справедливо изволили намекнуть. Действительно, сбежал-с!
— Ну?!
— И все-с!
Человек
— Как ты смеешь, подлец? — возмутился Кунцов.
— Гневаться не извольте, — успокоил гость и с ужимкой прибавил, — наше дельце мы все же обладим!
— Какое... дельце? — задыхаясь от ужаса, прошептал Кунцов.
— Будто не знаете! — стыдливо ответил человек и опустил глаза.
— Не знаю! не знаю! — содрогаясь от омерзения, отрекался Кунцов. Он задыхался и мучился, напрягал все усилия вынырнуть из тянувшей на дно пучины.
Человек посмотрел на него и залился тонким обидным смехом.
— Вон, негодяй! — вскочил Кунцов, — кто там, держите его!
Согнал посетителя с места. Тот забежал за кресло, потер ладонь о ладонь и хихикнул.
— Пусть схватят. А я докажу. Обоюдное дельце-с!
Спасаясь от разъяренного Кунцова, нырнул под стол, вылез с другой стороны и опять подразнил:
— Обоюдное дело-с!
Показал из-за ширмы ехидную рожу и вновь пропищал:
— Докажу-с!
— Помогите, помогите! — закричал Кунцов, забил ногами — и проснулся.
Мутный рассвет глядел в окно. Лампа погасла и накоптила, опрокинутый стакан лежал у края стола. Комната была пуста, но так реален и ярок был сон, что Кунцов, охватив руками ломившие виски, подошел к двери и налег на нее плечом. Дверь была заперта плотно.
— Кошмар... какой кошмар! — забормотал Кунцов и, подойдя к окну, уткнулся горевшим лбом в холодное стекло.
В синем мареве утра красно сверкала звезда на штольне...
Небо начало заволакиваться с утра. Серые тучи недвижно повисли над рудником, сопками и тайгою. Потом в высоте закружились снежинки, прошлогодние травы закачались под первым нажимом поземки и начался буран.
Когда Кунцов вышел из своей квартиры, ветер крепко рванул полы его пальто, бросил в лицо снежную пыль и помчался по гребням сугробов, взметая крутящиеся вихри.
Кунцов надвинул шапку и зашагал, пробиваясь сквозь стену метели. Он шел торопясь, возбужденный, почти веселый. Утром принял решение, которое сразу освобождало от невыносимой тяжести тайны. Шел и глубоко удивлялся — почему он не сделал этого раньше! Такое это было простое, разумное и облегчавшее решение...
Свернул на дорогу, ведшую к рудоуправлению.
Иногда снежная мгла разрывалась и тогда по левую руку он видел белеющий склон горы и столбы спускавшейся вниз к дороге электрической магистрали.
Ветер набросил молочную тучу снега, и Кунцов отвернулся. А когда порыв пронесло, он увидел под ближним столбом кучку людей. Люди тоже заметили Кунцова и начали его звать, махая руками и шапками.
Кунцов прибавил шагу и узнал ремонтных работах. Они были встревожены и сразу расступились. Кунцов приблизился и увидел человека, лежавшего навзничь в снегу под самым столбом. Одетый в рваный полушубок, он был полузасыпал снегом и голова его утонула в сугробе.