Утро черных звезд
Шрифт:
– Реакция, – со знанием дела констатировал Таенн. – Нельзя из боевого режима выходить в стрессовую ситуацию. Убить не убил бы, а вот покалечил бы запросто. Хотя бы три минуты покоя нужно. Ит, откуда у тебя это… устройство? Ты у нас просто человек-сюрприз, честное слово.
Ит ничего не ответил. Он уронил голову на трясущиеся руки и замер. Господи, да что же это такое?! Что происходит? Перед глазами вновь заплясали огненные круги и полосы. Он тихо, сквозь зубы, застонал.
– Пусть немножко посидит, – мрачно предложил Морис. – Сам
Ри, потирая шею, подошел к Таенну, который что-то делал с девушкой-Бардом. При его приближении она открыла глаза и слабо, едва заметно улыбнулась. От этой улыбки Ри стало не по себе. Так не улыбаются чужим. Так улыбаются добрым и хорошим друзьям после долгой разлуки.
– А… ри… а… – девушка не могла говорить, рассеченные голосовые связки не повиновались ей. Она могла только почти беззвучно шептать. – Как… же… ты… почему? За… что?..
Ри с испугом и недоумением смотрел в ее глаза, подернутые тонкой мутной пленкой, силясь понять – что она пытается объяснить, в чем сейчас упрекает его? Ее лицо, красивое, с тонкими благородными чертами, сейчас было похоже на застывающую маску, и Ри вдруг с ужасом понял, что она умирает.
Таенн ласково погладил девушку по спутанным волосам.
– Все хорошо, маленькая, – сказал он. – Больно больше не будет. Теперь уже никогда не будет. Прости, что так… что я ничего…
– Пусть… он… подойдет… – слова едва можно было разобрать по движению серых пепельных губ. Ри послушно приблизился и сел на корточки рядом с невысоким ложем, на котором лежала девушка. Та протянула руку (Таенну пришлось ее поддержать, потому что рука не слушалась) и положила ее Ри на плечо. – Жаль… что… так… Про… сти…
Рука бессильно упала, глаза потухли. Ри почувствовал, что из глаз его, помимо воли, потекли слезы. Лицо девушки почему-то казалось ему смутно знакомым, но в то же время иным – та, другая, была светлой расы, но с точно такими же чертами, и, когда погибла та… Господи, откуда это воспоминание о дикой душевной боли?! И почему, ради всех богов, существующих и выдуманных, он сейчас совершенно четко помнит… или не помнит?.. Что такое?!
– Таенн, – Ри попытался взять себя в руки, и ему это, как ни странно, удалось. – Мы ведь могли как-то… чем-то…
– Нет. – Оказывается, Бард тоже плакал. – Мы ничем не могли ей помочь. Только тем, что последние минуты она прожила без боли. Эти садисты изуродовали ее… может быть, если бы не они и не эта планета, она сумела бы выйти из Сети и выжила… но ей не дали полностью выйти. Ей не дали восстановить тело, не дали разомкнуть связь с Сетью.
– А если бы мы пришли раньше? – с отчаянием спросил Ри.
– Это ничего не изменило бы, – ответил Таенн. Он протянул руку и ладонью осторожно закрыл девушке глаза. – Они все были обречены, когда вышли в тот мир. С самого начала.
– Сэфес тоже? – спросил вдруг Ит. Голова, кажется, перестала кружиться, еще ему было стыдно перед Ри, но сейчас, он чувствовал, извиняться
– Сэфес тоже, – подтвердил Леон. – Боюсь, что ты не поймешь объяснений.
– Ну да, я же слишком тупой для этого, – зло сказал Ит. – Я и не сомневался, что ничего не пойму и снова услышу, что объяснять мне что-то бесполезно.
– Это не так, – вдруг на родном языке Ита сказал Сэфес-рауф, все еще прижимавший к себе мертвого товарища. – Ты ведь все знаешь.
– Что? – не понял Ит.
– Ты все знаешь, – повторил «кот». Он говорил короткими, односложными фразами, и тут созидающий, к своему огромному удивлению, вспомнил (почему?..), что у рауф легкие устроены совсем не так, как у людей, и что дышат они на одной фазе, а говорят на другой… и еще он вспомнил, что у рауф два сердца и что этот факт каким-то образом связан с ним самим…
– Ты много знаешь историй? С хорошим концом? – Рауф наклонил голову набок, Ита поразило изящество этой абсолютно нечеловеческой позы. Глаза «кота», нежно-кофейного оттенка с золотистой искрой, неподвижно смотрели на него. Длинные вертикальные зрачки сузились. – Почему ты? Ушел? Ты знал? Что нельзя было? Уходить?
Ит непонимающе смотрел на рауф.
– Куда уходить? – спросил он.
– Не «куда». Откуда. Вернись. И второй. Должен. Вернуться…
«Кот» вдруг коротко судорожно вздохнул и мягко упал на тело своего товарища. Ит почувствовал, что его кто-то твердо взял за локоть, он дернул рукой, но его не отпустили, а потащили в сторону.
– Не надо, – услышал он голос Леона. – Ит, не надо. Пожалуйста. Отойди. Не надо смотреть.
Ит снова дернул рукой, но хватка у Сэфес оказалась железная, и он покорился. И его, и Ри чуть ли не силком оттащили в носовую часть катера и оставили вдвоем. Сэфес и Бард вернулись на корму, и вскоре три неподвижных тела скрыли непроницаемые серые коконы.
– Этика, мать ее, – пробормотал Ри.
– Чего? – не понял Ит.
– Этика у них. Нельзя смотреть на мертвых. Я вспомнил, что читал про это. Только не могу вспомнить где.
– А, да… – покивал созидающий. – Слушай, прости, что я это… ну, на тебя набросился. Я не со зла.
– Да я так и понял, – криво усмехнулся инженер. – Фигня, проехали. Слушай… этот Стовер… мне очень хочется сделать ему сюрприз. Причем неприятный.
Они с Итом, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и мрачно понимающе улыбнулись.
– Только лучше со станции, – заметил Ит. – Надежнее.
– Это верно, – согласился Ри.
– Тогда давай на станцию. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, а мы немножко проинформируем живых, – Ит глубоко вздохнул. – Давай, Ри. Действуй.
– Искин! – позвал Ри. – Все кончено. Теперь ты можешь пропустить катер?
– Могу, – мрачно отозвался голос с потолка. – Только чем смотреть на все это, я бы лучше еще тысячу лет провел бы в одиночестве. Честное слово.