Утро генеральской казни
Шрифт:
– За наши успехи, – насилу улыбнулся Рубинов, поднимая рюмку, и, невольно скосив глаза на странное письмо с угрозами, прошептал на выдохе: – Действительно, полная херня…
Глава 4
Фирменный поезд Москва – Выборг мерно стучал колесами по рельсам, пробегая километры, отделяющие столицу России от Карелии. За окном купе СВ сгущались поздние летние сумерки. Ларин ехал один. О том, чтобы рядом с ним не было соседа, позаботились люди Дугина, выкупив оба места.
И вагон, и купе были выбраны не случайно. В соседнем купе – последнем в вагоне, направлялся в Карелию представитель строительной фирмы «Дас Хаус»,
Багажа немец имел немного. Чемодан на колесиках и серебристый кейс с вставками из натуральной кожи, который привычно не выпускал из рук. По цепким пальцам было понятно, что, даже напившись в стельку, он не разожмет их. Кое-что о Курте Бирхофе Ларин уже знал, информацию предоставил Дугин. Он являлся доверенным посланником от руководства строительной фирмы, имевшей в Германии не самую лучшую репутацию. Не в смысле качества строительства – тут-то как раз все было идеально. «Дас Хаус» специализировался на сомнительных заказах: брался за подряды на Ближнем Востоке, где финансовые схемы не отличались прозрачностью и требовали умения давать откаты и легализовать серые деньги; строил и в России. Официально Бирхоф являлся мелкой сошкой, менеджером среднего звена, но на самом деле ему доверялись деликатные поручения, связанные с заказчиками. И в случае чего руководство фирмы всегда могло объявить его действия несогласованной самодеятельностью. За риск немец получал неплохой заработок, сопоставимый с заработками высокопоставленных менеджеров.
План, предложенный Лариным Дугину, был прост и надежен. Изобретать «велосипед» не стали. Андрею предстояло дождаться, когда пассажиры в поезде улягутся спать, и отключить герра Бирхофа, ехавшего в гордом одиночестве в соседнем купе. Отключить можно было по-разному: оглушить, ударив сзади по голове, сделать инъекцию. Главное – не оставлять следов. На промежуточной станции бесчувственного немца дожидались люди Дугина. Очнулся бы Курт уже в гостиничном номере с несовершеннолетней проституткой в одной постели. Классическая вербовочная ситуация. На прикроватной тумбочке нашлись бы наркотики. Немец бы еще не понял, что к чему, как в номере появились бы люди Павла Игнатьевича и кое-что ему доходчиво объяснили. Мол, или возбуждается уголовное дело, или же они договариваются о взаимовыгодном сотрудничестве.
Ларин не сомневался, что не слишком-то законопослушный немец выберет последнее. Взамен за свободу сольет все, что ему известно о генеральской афере, объяснит истинный смысл документов, которые везет с собой. После чего, уже в компании с Андреем, Бирхоф прибудет в Выборг и представит Ларина генерал-лейтенанту Рубинову как своего помощника. Внедрившись и получив надежное прикрытие, Андрей бы легко сумел раздобыть компромат.
До исполнения плана оставалось немного. Хождения по вагонным коридорам прекратились, стихали в купе
– Скорее бы ты уже угомонился, – прошептал Ларин.
И тут послышалось шуршание. Курт то ли раздевался, собираясь лечь спать, то ли, наоборот, одевался. Андрей приоткрыл дверь в своем купе и сел так, чтобы видеть происходящее в коридоре.
Немец вышел, одетый в костюм, и сразу же двинулся в тамбур. Насколько понял Ларин еще на вокзале в Москве, Бирхоф не курил. А туалет, находившийся в самом конце вагона, немец миновал, даже не тронув дверную ручку. Да и странно было то, что Курт нарядился в деловой костюм.
Андрей решил не медлить. Он выскочил в тамбур, сжимая в руке тугую полуторалитровую пластиковую бутылку с газированной минералкой. С виду безобидно, но вполне достаточно, чтобы оглушить человека, не оставив при этом на его затылке даже царапины или синяка. Ларин успел как раз вовремя. Немец уже открывал дверь, ведущую в узкий тамбур между вагонами. Тускло горела лампочка. Под ногами покачивался стальной рифленый мостик, в щелях которого стремительно проносились мелькающие шпалы, поблескивали рельсы. Андрею требовалось всего секунд десять-пятнадцать, чтобы нанести удар, подхватить обмякшее тело под руки и затащить его назад в купе. Но этих-то секунд и не оказалось в его распоряжении.
Глядя в стекло вагонной двери, он увидел отражение – приближающуюся проводницу в форменной одежде.
– Вот же черт, – Андрей спрятал бутылку с минералкой в рукав куртки.
Пришлось идти вслед за немцем, а тот особо не спешил, поскольку был немного пьян, – топал, придерживаясь за поручень. Проводница уже дышала в спину Андрею.
– Проходите, – предложил он, надеясь, что женщина обгонит их и в следующем тамбуре он останется с Куртом наедине.
– Нет-нет, – возразила проводница с милой улыбкой, – не беспокойтесь. Здесь очень узко, а я не спешу.
Миновали один вагон, второй. Наконец-то стало понятно, куда направляется немец. Пришлось и Ларину зайти вслед за ним в вагон-ресторан.
Негромко играла музыка. Скучал, протирая бокалы, официант за стойкой. Народу было немного – всего три компании. Время все-таки было позднее. Курт осмотрелся, выбирая, куда сесть, а затем устроился поближе к барной стойке.
Ларин расположился в другом конце вагона, неподалеку от выхода.
«Не нажрался? Или не напился? – прикидывал Андрей, поглядывая на немца. – И дернул же черт проводницу идти вдоль состава. Все мне испортила. Но – это ее работа. У меня же своя служба. И мои проблемы ее не касаются».
Официант положил перед Бирхофом меню, тот принялся вчитываться, хрустя запакованными в прозрачный пластик страницами.
– А вы что желаете? – обратился официант к Ларину. – Можем предложить фирменный супчик, салат, лангет…
– Время не обеденное, – поглядывая на Бирхофа, проговорил Андрей. – Мне чего-нибудь попроще. Скажем, стакан морковного сока, сто граммов водки и кофе с бисквитом.
– Водка, кофе, бисквит – пожалуйста. А вот морковного сока нет, – удивился такому странному выбору официант, но все же поддержал репутацию родного ресторана на колесах: – До сегодняшнего дня просто никто не заказывал, но в следующий раз обязательно найдете его в нашем меню.