Утро нового мира
Шрифт:
Глава 16
Великий дхоу Рахар, по меркам лесного народа, был действительно стар. Пятьдесят лет и зим для вуокса долгая жизнь. Большинство из азатов племени не доживают до сорока, успевая только дать потомство. Болезни, тяжелый труд, голод и враги, сокращают их дни. Впрочем, инурги живут ненамного дольше. Шестьдесят лет — столь же краткий срок.
Сейчас дхоу возлежал на носилках, занимаясь своим излюбленным делом — размышлениями над превратностью судьбы. Четверо дюжих кАргов несли его по лесной тропинке в сопровождении целого отряда крепких и сильных воинов. Когда-то в прошлом
Рахар не мог отказаться от нуроги, курултая вождей, долг обязывал присутствовать даже больного. Карги–носильщики не роптали, каждый из них добровольно вызвался нести недомогающего вождя до самого обиталища богов, где пройдет собрание, а это, по крайней мере, пять дней пути в одну сторону.
Провести нуроги требовали карги племени бога Шу. Покачиваясь в такт шагам, вождь думал: «Насколько Шу неугомонны! Еще прошлым летом им крепко перепало от инухаев на севере, а сегодня они снова пытают счастье на юге». Впрочем, Рахар не знал наверняка, какие слова будут сказаны на совете племён. «Но догадаться немудрено, — размышлял он, — Шу станут в очередной раз призывать к войне, им не впервой потрясать копьями, когда тумаки и шишки падут не на них. Земли Шу глубоко в лесах, и пока до них доберутся, страдать станут племена Зу и Ур, как пограничные. Однако это не всё, там, в лесах — ужасающая нищета и жизнь, не идущая ни в какое сравнение с долиной северной реки. Потому любой бронзовый наконечник копья — огромное богатство. Для Зу и Ур бронза — норма жизни, как и стальные копья уже не в диковинку. Зачем война, когда богатство инурги сами несут к их ногам? Другое дело Шу, грабеж — единственный способ добыть хоть малую толику достояния и обрести почёт в глазах соплеменников».
После гибели многих воинов на поле боя от руки инухаев Рахар пребывал в тяжелом состоянии духа. «Нет худа без добра, — размышлял он, — погибло много храбрых воинов, но путь слабому претенденту к почетному возвышению вождя отрезан. Руха потеряла троих сыновей и теперь безутешна, их род выпал из звания претендентов, и остается удел позора — они проиграли битву. Конечно, жаль ее мужа Риуха, он честный и смелый воин. Однако Рахар сумеет поддержать старого товарища, а уж они с Шашуром выберут претендента сами, на свой вкус: без самомнения, без многочисленной жадной родни, умного и смелого, который захочет учиться быть вождем и сможет стать хорошим вождем для всего народа вуоксов, а не только кучки разжиревших от жадности мелон».
Хорошим был преемником Рух, молодой, серьезный воин, но прошлого не воротишь, погиб позорной смертью лежа в пыли у ног инухая. «Конечно, — думал Рахар, — было бы неплохо поймать убийцу и снять с живого кожу, но последствия, каковы они будут? Хороший вождь всегда должен думать о завтрашнем дне, о последствиях».
От начала колонны спешит Шашур, полы его одеяния цепляются за ветки елей:
— Подходим, Великий дхоу, — сообщает шаман.
— Я и сам вижу, дорогой друг, не первый раз мы идем с тобой этой тропой.
Шашур младше дхоу на десять лет, но, по меркам вуоксов, тоже старик. Находясь в дружеских отношениях с Рахаром (они еще в детстве вместе охотились)
— Нас встретили карги Ур и сейчас идут по тропе впереди нас.
— Ур всегда почтительны к соседям, — уважительно подтвердил Дхоу.
— Они сообщили, что Великий дхоу Рагнарок (Ящер судьбы — дух–демон мести и смерти) ожидает нас на поляне встреч.
— И это не новость, друг мой, Рагнарок, в отличие от Шу, Ра и Ву, почтителен к нам.
— Рагнарок — великий вождь, — засвидетельствовал Шашур, — хотя он и изменил свое имя.
— Он правильно делает, что более не слушает старых мелон, а правит только вождями.
— Изменение законов, данных богами, может привести народ к гибели, — Шашур не всегда соглашался с дхоу по принципиальным вопросам.
— Согласен с тобой, но не всегда. Когда боги сами призывают к переменам, преступно не прислушиваться. На священном озере ты сам взывал к богам и получил согласие.
— Не согласие, а обещание подумать.
— Да, разница большая, — согласился дхоу, — но это уже многое. Народ вуоксов тысячи лет и зим живет по данным богами законам, давно многое пора менять, иначе нас сметут инурги. Ты слышал рассказы каргов о бое.
— Да, великий дхоу.
— То-то, таких воинов еще не видели леса севера, и если их станет много, нам места уже не останется.
— Что же делать?
— Взывать к богам, пусть дадут новый хороший закон.
— Но боги молчат и не посылают знамений.
— Чему ты удивляешься, они сами растеряны и не знают, что делать. Одни слухи о новых богах чего стоят, инурги–переселенцы идут с юга на север, с севера на юг, голова кружится. Что, я спрашиваю, делать в таком случае несчастным лесным жителям?
— Что? — переспросил Шашур, будто сам не знал ответа, но не провел старика.
— Сам знаешь, — ехидно ответил Рахар, — стать хомой, сидеть в норке и беречь запасы на зиму.
— И плодиться, плодиться, — уверенно поддержал шаман.
— Точно в цель, мой друг.
Голова колонны вышла на обширную поляну посреди леса. Именуемая Поляной встреч, она служила местом переговоров и торговли между племенами Зу и Ур. Не раз в прошлом оба племенных вождя проводили здесь встречи для обсуждения спорных вопросов. Вот и сегодня Рагнарок ожидал на ней гостя. Поляна находилась на его территории, и по законам гостеприимства он обязан был достойно встретить соседа. Посреди поляны уже горел костер уважения, к которому он пригласит прибывшего вождя. Рядом стоял обширный шалаш, где они проведут беседу.
Когда носилки Рахара поравнялись с костром, и он уже намерился опуститься на землю, дабы принять вождя Ур с подобающим моменту уважением, Рагнарок, видя немощь старца, сам поспешил навстречу, ломая официоз церемонии, собственноручно помог Рахару спуститься с носилок и занять место у костра. Его действия, наполненные искренностью побуждений и уважением к старшему по годам вуоксу, вызвали бурю одобрения в рядах каргов обоих племен, присутствующих в эту минуту на поляне.
Рахар растерялся: