Утро в Нормандии.
Шрифт:
За пляжем на равнинных участках немцы построили доты и бетонированные укрытия для своей артиллерии. Наступавшая с пляжа пехота должна была сразу попасть под артиллерийский огонь. Кроме того, артиллерийские орудия были установлены еще и на высоких берегах по обоим концам пляжа, так что пляж простреливался во всю длину. Наступающие войска должны были преодолеть не только пляж, но и галечную насыпь с проволочными заграждениями, и минированную заболоченную полосу за насыпью, а затем крутые подъемы на холмы.
Немцы сосредоточили свои огневые точки главным образом у входов в долины. Установленные на флангах тяжелые орудия могли вести огонь вдоль берега; от обстрела с моря они были защищены бетонными стенами полуметровой толщины, что гарантировало им почти полную неуязвимость от артиллерийского огня флота. Огневые
В дополнение к этим огневым средствам на суше немцы широко использовали заграждения в море. Чтобы выявить их, потребовались большие усилия со стороны американской и английской разведок. С помощью аэрофотосъемки удалось обнаружить четыре основных вида этих заграждений. Первый ряд заграждений представлял собой тяжелые стальные кряжи, поставленные под острым углом к морю и укрепленные сзади брусьями. Эти заграждения стояли примерно в двухстах метрах от берега, недалеко от границы прилива. Ближе к берегу были расположены ряды наклонных деревянных рогаток, за ними шли забитые в песок деревянные сваи с контактными минами, а у самого берега были установлены железные ежи, представлявшие собой двойные треноги, сваренные из железнодорожных рельсов. Все эти заграждения были поставлены очень плотно, и при подходе к берегу десантные суда рисковали потерять до половины своего состава, а при отходе от берега потери могли быть еще больше.
План операции был следующим: начало высадки десанта — в 6.30, сразу после отлива; артиллерийская подготовка кораблей — с 5.50 до 6.27; бомбардировка 400 самолетами береговых укреплений — с 6.00 до 6.25; высадка 64 танков-амфибий — в 6.29, а 32 танков и 16 бронированных бульдозеров — в 6.30; высадка восьми рот пехоты (1450 человек) — в 6.31. Через две минуты после пехоты должен был высадиться специальный отряд подрывников для расчистки проходов в заграждениях (на это им отводилось полчаса), после чего должна была начаться высадка многочисленной пехоты и артиллерийских частей.
Перед подрывниками стояла исключительно трудная и опасная задача: нужно было установить на заграждениях заряды, вставить взрыватели и детонаторы, соединить все заряды вместе и произвести взрывы. Для прикрытия подрывников были высажены пехота и танки, однако их оказалось явно недостаточно.
При составлении плана операции командование полагало, что артиллерийская подготовка и бомбежка с воздуха подавят живую силу немцев и сильно разрушат их оборонительные сооружения, но в действительности получилось не так. Бомбы с самолетов были сброшены мимо цели. Огонь корабельной артиллерии был малоэффективен. Большинство танков утонуло в море. Высадившаяся пехота была слишком разбросана и понесла большие потери. Подрывники в самом начале потеряли почти половину своих людей.
Уцелевшие начали свою работу в беспорядке и в невероятно трудных условиях. На пляже царила полная неразбериха.
Бомбардировку на участке «Омаха» должны были произвести самолеты типа «Либерейтор». Они могли бомбить по приборам, которые в то время еще не отличались особой точностью, и визуально. Командование опасалось, что неточность приборов бомбометания может привести к поражению десантных судов, которые в это время должны были подходить к берегу. Поэтому экипажам самолетов были даны указания сбрасывать бомбы на некотором расстоянии от берега, постепенно увеличивая его. Бомбометание должно было кончиться за полминуты до начала высадки пехоты. В результате с самого начала бомбометания центр его был сдвинут на несколько сот метров от береговой линии, а затем, по мере приближения времени высадки десанта, постепенно отодвигался все дальше в глубь побережья, и под конец самолеты бомбили уже на расстоянии пяти километров от берега. В результате почти все бомбы не попали в цели; только несколько бомб упали вблизи берега, причинив незначительный ущерб немецкой обороне. Пехотинцы, конечно, ничего не знали об этом. Они ожидали увидеть на берегу разрушенные укрепления и подавленную живую силу немцев.
Результаты артиллерийской подготовки были также весьма незначительны. В ней принимали участие два американских линкора — «Техас» и «Арканзас»,
В то время танки-амфибии были новым изобретением и использовались на всех участках высадки. Для переправы через пролив танки для участка «Омаха» были погружены на 16 десантных судов, которыми командовал лейтенант Роквелл. До войны Роквелл никакого отношения к морю не имел: он был боксером-профессионалом. Однажды он узнал, что известный боксер тяжелого веса Гунней совершает поездки по стране и набирает добровольцев во флот. Увлеченный этим, Роквелл пошел служить в военно-морской флот. Сначала он был назначен инструктором физической подготовки, но эта должность его не удовлетворяла, и вскоре его перевели на десантное судно. Те, кто долго плавали на больших кораблях, обычно думают, что десантные суда немореходны, неуклюжи и малоподвижны. Однако Роквелл был иного мнения. Он научился исключительно умело управлять ими, и вскоре, несмотря на то что был только младшим офицером, его назначили командиром десантного судна. По прибытии в Англию он уже командовал флотилией десантных судов, знал, что в случае вторжения в Европу его суда пойдут первыми, и весьма гордился этим. В марте его вызвали в штаб морской базы в Дартмуте и объявили о новом назначении. И хотя Роквелл вначале им был недоволен, вскоре он изменил свое мнение. Он узнал о существовании танков-амфибий. В его задачу входило изучить и отработать технику выгрузки танков-амфибий с десантных судов в море. К началу вторжения он уже был экспертом и со временем проникся глубоким уважением к танкам-амфибиям.
Создать танки, которые бы обладали плавучестью, самостоятельно передвигались по воде и в то же время оставались бы мощным оружием на суше, стремились инженеры многих армий — обычные танки стали слишком велики и тяжелы для прохода по речным мостам. Изобретение нового типа танка приписывают инженеру Николеу Страусслеру, работавшему в Англии. Английское адмиралтейство отклонило проект нового танка, ввиду его невысоких мореходных качеств. Военное министерство интересовали не столько мореходные качества танка, сколько возможность использовать его как оружие внезапности при вторжении в Европу, и оно приняло проект. Новый танк был показан Эйзенхауэру и Монтгомери и одобрен ими. Промышленность получила соответствующий заказ, и вскоре несколько танков «Шерман» были переоборудованы в танки-амфибии.
Как и во многих других выдающихся изобретениях, в основе проекта Страусслера лежала простая идея. Вокруг танка закреплялся обычный брезент с зашитыми внутри трубчатыми резиновыми баллонами, выполнявшими роль поплавков. Баллоны надувались воздухом. После надувания брезент поднимался вверх и танк превращался в нечто напоминающее шлюпку с брезентовыми бортами, а сам танк при этом становился днищем. Мотор танка при помощи специальной муфты соединялся с двумя винтами, которые обеспечивали его передвижение по воде. Для отличия от сухопутных танков на танках-амфибиях ставился знак «ДД», означавший, что они приспособлены для движения и по суше и по воде.