Утро в Нормандии.
Шрифт:
Боевые действия канадцев на их участке высадки в Нормандии отличались от боевых действий англичан, которые высаживались западнее их. Кое в чем высадка канадских десантных частей напоминала высадку американцев на участке «Омаха». Артиллерийский обстрел с моря почти не причинил никакого ущерба береговым укреплениям немцев. Кроме того, волнение на море задержало в пути самоходные десантные баржи, и высадка пехоты началась с опозданием на полтора часа. Положительным фактором явилась точность штурманских расчетов, позволившая плавсредствам вторжения вовремя подойти к намеченным планом участкам высадки. Слишком высокий прилив к моменту высадки все еще не кончился, и первые линии препятствий противника на берегу находились под водой. Поэтому команды подрывников ничего не могли с ними сделать и ждали начала отлива, который наступил только во второй половине дня. Самоходные десантные баржи были вынуждены подходить к берегу вслепую, рискуя каждую секунду пропороть днище каким-нибудь подводным препятствием. Большинство плавсредств все же благополучно подошло к берегу, но вместе с тем многие из них получили повреждения и затонули. Скопление вблизи берега затонувших и полузатонувших плавсредств
Задержка высадки первого оперативного эшелона вторжения дала возможность немцам прийти в себя после артиллерийского обстрела, в связи с чем канадской пехоте, как и американцам на участке «Омаха», пришлось пересечь прибрежную полосу под сильным огнем противника. Однако местность, где высаживались канадцы, отличалась от местности на участке «Омаха». Здесь, позади береговой полосы, не было холмов и оборона противника проходила по прибрежным дюнам и между домами населенных пунктов. Через каких-нибудь 15 минут после высадки первая линия обороны была смята, а немцы в коротком, но ожесточенном рукопашном бою понесли большие потери. В результате к моменту высадки саперных танков немцы вели в основном неприцельный минометный огонь, ружейно-пулеметный огонь уже стихал, и только иногда раздавались одиночные выстрелы снайперов.
Танки и пехота быстро прошли через деревни Курсель и Берньер. Прорвав здесь оборону противника, канадские части в этот день прошли в глубь Франции гораздо дальше, чем американцы или англичане.
Через несколько минут после высадки канадской пехоты вблизи деревни Сент-Обен, находившейся на левом фланге канадцев, высадились части английской морской пехоты «командос». Среди них был девятнадцатилетний офицер Антони Рубинштейн — сын известного юриста. Когда началась война, он учился на втором курсе Челтенхемского колледжа. В 17 лет, не закончив курса обучения в колледже, он ушел в армию.
Английская морская пехота отличается своей строгой дисциплиной, ставшей уже традиционной. Несмотря на то что специальные подразделения морской пехоты «командос» были созданы только в ходе второй мировой войны, они были верны этой традиции и твердо следовали традициям и обычаям морской пехоты Англии. Высшей организационной единицей морской пехоты «командос» являлся батальон, укомплектованный солдатами английских вооруженных сил. Каждое подразделение (батальон) состояло из шести рот двухвзводного состава численностью от 300 до 400 человек.
Батальоны морской пехоты «командос» форсировали Ла-Манш в собственных, так называемых малых десантных судах для перевозки пехоты. Надо сказать, что они и в самом деле были небольшими или, вернее, самыми маленькими из десантных судов, способных идти своим ходом. Каждое из них могло брать на борт не более семидесяти человек и имело даже каюту для офицеров — крошечную клетушку, с трудом вмещавшую два-три человека. Антони провел большую часть ночи на палубе вместе с командиром роты капитаном Перри, его заместителем лейтенантом Куртисом и другими офицерами, находившимися на борту баржи. Время от времени, чтобы согреться, Антони выпивал глоток спиртного и думал о том, насколько абсурден обычай офицеров уединяться в своей каюте отдельно от солдат, с которыми они завтра пойдут в бой, будут вместе сражаться, а может, и умирать. Антони хотелось сейчас быть с солдатами своего взвода. Перед погрузкой, еще в Англии, офицеры батальона присутствовали на инструктаже, на котором старший начальник уточнял боевые задачи батальона, рот и взводов. Антони четко представлял себе, что предстояло сделать их батальону морской пехоты на французском берегу: они высадятся на левом фланге канадцев вблизи деревни Сент-Обен и, продвигаясь вдоль побережья с запада на восток в направлении участка высадки англичан, захватят береговую оборону немцев длиной шесть километров и встретятся с другим батальоном морской пехоты, который высадится на правом фланге англичан и будет продвигаться им навстречу. Наиболее сильное сопротивление батальон, по всей вероятности, встретит в районе опорного пункта немцев в приморской части.
Конечно, представление Антони Рубинштейна о предстоящем бое было весьма наивным. Он полагал, что командование предусмотрело все необходимое, чтобы морская пехота «командос» выполнила свою боевую задачу. При уточнении задач подразделений непосредственно перед погрузкой на плавсредства его убедили в том, что все будет происходить строго по намеченному плану. Так, например, Антони твердо верил, что они начнут высадку ровно через 30 минут после высадки канадской пехоты и саперных танков, что к этому времени берег, уже очищенный от противотанковых, противопехотных и подводных препятствий, будет находиться под контролем высадившихся десантных сил. Более того, берег подвергнется настолько мощной авиационной бомбардировке и артиллерийскому обстрелу с моря, что оборона немцев будет подавлена, а морской пехоте останется только навести порядок. В общем, высадка в Нормандии казалась Антони увеселительной прогулкой. Ничто не смущало его душу. У него были старшие по возрасту и боевому опыту начальники, он верил в них и знал, что в трудную минуту они всегда ему помогут. Кроме того, с ним был сержант Блит, на которого Антони мог вполне положиться, а его друг Джеймс шел на другом десантном судне совсем рядом. Антони знал также, что солдаты верили ему, а он сам и все они вместе верили капитану Перри, восхищаясь им. В юношеском неведении ужасов войны и опасностей, связанных с высадкой, все еще очень похожий на студента колледжа, в котором он учился всего каких-нибудь два года назад, младший лейтенант Антони Рубинштейн пересекал пролив Ла-Манш, с каждой минутой приближаясь к побережью Нормандии, где ему предстояло получить боевое крещение. Зрелище артиллерийского обстрела побережья не уменьшило его оптимизма. Первый удар жестокой действительности Антони получил, когда его десантное судно находилось в 200–300 метрах от берега; все последующее казалось ему кошмарным сном. Неожиданно немцы открыли по подходящим плавсредствам морской пехоты «командос» сильный пулеметный и минометно-артиллерийский огонь. Густая паутина огненных трасс повисла над десантным судном, где находился взвод Антони. Оборона немцев на берегу не была подавлена ни артиллерийским обстрелом с моря, ни авиационной
На берегу царил хаос. Повсюду валялись убитые и тяжело раненные. Множество автомашин, танков и тягачей скопилось на узкой полосе пляжа; одни из них были подбиты и стояли без движения, другие горели, уцелевшие пытались выбраться и двигаться дальше в глубь побережья. Прибрежная полоса оказалась очень узкой, совсем не такой, как представлял себе ее Антони до высадки; волны разбивались в каких-нибудь десяти метрах от волнолома, где лежал Антони. Метрах в двухстах от берега под огнем противника все еще находилась примерно половина плавсредств морской пехоты «командос». Некоторые десантные суда тонули, и солдаты и офицеры прыгали в воду, пытаясь вплавь добраться до берега. Однако сильное приливное течение увлекало их вдоль берега на восток, в сторону пустынных песчаных пляжей, и они, выбившись из сил, один за другим шли ко дну. Тошнота волнами поднималась к горлу Антони. Он, не отрывая взгляда, следил, как люди в море боролись за жизнь. Внезапно он увидел среди них своего друга Джеймса, который из последних сил боролся с сильным течением. Было ясно, что через несколько минут он погибнет, если ему не помочь. Надо его спасти! Но в ушах Антони звучали слова капитана Перри: «Всем на берег! Не останавливаться даже для оказания помощи!» Терзаемый противоречиями, Антони на миг закрыл глаза. Когда он снова посмотрел на море, Джеймса на поверхности воды уже не было. Совсем рядом Антони увидел вдруг тело того солдата, которого он столкнул с аппарели в воду. Волны прибоя то выбрасывали труп на прибрежный песок, то снова увлекали в море. И хотя Антони знал, что этот человек был убит сразу наповал, все равно он чувствовал себя виноватым.
Антони Рубинштейн и его солдаты недолго лежали в укрытии за волноломом, переживая гибель товарищей. Вскоре к ним подполз солдат, который сообщил, что обнаружен довольно безопасный проход с берега, по которому уцелевшие при высадке солдаты «командос» выбирались в более спокойное место в глубине обороны противника.
Когда оставшиеся солдаты «командос» собрались вместе и подсчитали свои потери, они оказались немалыми. Многие погибли от огня немцев уже на берегу, но большинство солдат погибло в воде, не добравшись до берега. Человек пятьдесят из батальона «командос», которых считали погибшими, на самом деле оказались живыми. В двухстах метрах от берега их подобрало на борт танкодесантное судно, командир которого, несмотря на бурные протесты спасенных, направил свой корабль в Англию. Таким образом, эта группа солдат морской пехоты 48-го батальона «командос» вернулась домой.
Как только командир роты капитан Перри уточнил потери и убедился, что все, кто остались в живых при высадке, собрались в глубине оборонительной полосы немцев, он приказал немедленно приступить к выполнению боевой задачи. Его рота начала продвигаться в восточном направлении по узким переулкам деревни и вначале почти не встречала никакого сопротивления со стороны немцев. Солдаты осматривали дом за домом и в некоторых обнаружили французов, которые, несмотря на опасность, решили остаться в родной деревне. Капитан Перри, полагая, что Антони Рубинштейн, недавно учившийся в колледже, еще не успел забыть французский язык, приказал ему зайти в деревенское кафе, где сидели несколько французов, и узнать, где немцы. Сначала в ответ на вопрос Антони французы недоуменно пожимали плечами, но потом все же сообразили, о чем их спрашивали, и стали отвечать на бретонском диалекте, который Антони был непонятен. И все-таки этот разговор с французами как-то вдруг успокоил Антони, помог ему прийти в себя, может быть, потому, что еще в Англии он готовился к такой вот встрече с местными жителями и разговору с ними.
Совершенно неожиданно перед морскими пехотинцами вырос мощный огневой вал. Самое ужасное было в том, что это стреляла не немецкая, а английская артиллерия. Трагическая ошибка: английский флот обстреливал свою роту морской пехоты «командос». Это стоило жизни лейтенанту Куртису, который был заместителем капитана Перри и непосредственным начальником Антони Рубинштейна. Солдаты отошли назад и вынесли из зоны обстрела смертельно раненного лейтенанта Куртиса.
Бой роты морской пехоты «командос» за овладение опорным пунктом немцев в этой деревне был самым продолжительным по времени уличным боем, отмеченным во время вторжения в Нормандию. Опорный пункт немцев в деревне Лангрюн-сюр-Мер представлял собой целый квартал домов, одной стороной выходивший к волнолому, а другой стороной замыкавший несколько деревенских улиц. Дома в опорном пункте были отлично подготовлены к обороне. Проемы окон немцы заложили кирпичом, оборудовали в них многочисленные бойницы и амбразуры, окружили квартал траншеями, минными полями, проволочными заграждениями и пулеметными гнездами, которые были соединены с домами подземными ходами.