Утро вечера мудренее

Наумов Евгений

– Не надо, - вдруг шепотом сказал Зина.

– Что - не надо?
– оторопел Макар.

– В порошок стирать, - пояснил Живцов.
– А кто же тогда старостой класса будет?

– Пусть, пусть сотрет!
– подскочила на стуле Даша.
– Нет, пусть лучше превратит его в крокодила. Или удава.

Лысюра встал и побагровел.

– Это почему же, Поспелова, меня надо превращать в крокодила или удава?
– начал он таким голосом, будто говорил: "Открываю классное собрание..."

–

Да ты не обижайся, - уговаривала его Даша.
– Просто я ни разу еще не видела живого крокодила и удава. Только по телевизору. Марочка ненадолго превратит тебя в крокодила, а потом ты снова станешь старостой.

– А если не стану? Нет, - решительно отрезал Лысюра.
– Если тебе надо, ты и превращайся в крокодила. Почему же, Синицын, ты такой знаменитый волшебник, а из двоек и троек не вылезаешь?
– ехидно прищурился он.

Синицын смутился. Это ему и в голову не приходило.

– Да понимаешь, - замямлил он.
– Это я нарочно учусь на тройки, чтобы никто не заподозрил, что я волшебник.
– И обрадовался. Конечно, нарочно! А то я буду одни пятерки получать - и все задумаются: почему он на одни пятерки учится? Наверное, волшебник.

– Да?
– воскликнул Лысюра.
– Вон Олег Черепанов учится на пятерки, а никто не говорит, что он волшебник!

– Потому что он зубрила!
– вскинулся Макар.

– Зубрила или не зубрила, а не тянет класс назад.

– Я тяну класс назад? Да я, если захочу, буду получать одни пятерки.

Лысюра недоверчиво скривился:

– Никакой ты не волшебник. Ну, попробуй, преврати меня в крокодила!

– И превращу, - насупился Макар.

– Преврати, преврати!
– надрывался Генка.

– Нужен ты очень, - махнул рукой Синицын.
– Превратишь, а потом за тебя отвечай. Ты ведь староста.

– Ну, его преврати!
– ткнул пальцем Лысюра в Живцова.

– А я не хочу!
– испугался Живцов.
– Я боюсь крокодилов.

– Я тоже не хочу!
– крикнула Даша, заметив, что Генка перевел взгляд на нее.
– Ползать тут перед вами. К тому же мне вечером на примерку в ателье идти. С мамой.

Лысюра заметался по комнате. Вдруг он подскочил к окну, распахнул форточку и крикнул:

– Гоша!

Проезжавший на велосипеде мимо Шурубура остановился и посмотрел на окно:

– Чего надо?

– Иди сюда! Срочно. Дело есть!
– заорал Генка в форточку.

Гоша минуту подумал и потащился вместе с велосипедом в подъезд. Так и в дверях появился - в обнимку с велосипедом.

– Куда с драндулетом лезешь?
– прикрикнул на него Макар.
– У него же колеса грязные!

– Входи, входи, - по-хозяйски пригласил его Лысюра.
– Ты в крокодила хочешь превратиться?

Или в удава?

– Зачем?
– насторожился Гоша.

– Надо. Да ты не беспокойся, он, - Лысюра указал подбородком на Макара, - ненадолго тебя превратит, а потом снова станешь Шурубурой.

Гоша усиленно зашмыгал носом.

– Да, а пока я этим самым... крокодилом буду, вы мой велик уведете и будете на нем гонять.

– Нужен нам твой велик!
– фыркнул Лысюра.

Гоша недоверчиво задышал и крепче вцепился в руль велосипеда.

Тут вмешался Живцов.

– Ты же крокодилом станешь, чудак! Зубастым. Заметишь, что кто-то твой велик трогает - и за ногу его цап! Соглашайся, дело верное.

– А что дадите?
– стал поддаваться Гоша.

– Что?
– Лысюра оглянулся по сторонам и увидел на столе хрустальный стаканчик.
– Мороженого хочешь?

– А то, - Гоша громко сглотнул слюну.

– Садись ешь, - все заулыбались, предвкушая интересное зрелище. Сиреневого мороженого оставалось всего половина стаканчика. Гоша критически повертел его в руках.

– Мало, - вздохнул он и принялся выскребать мороженое.
– За крокодила добавить надо...

Он доел мороженое, поставил стаканчик на стол, а сам принялся сосредоточенно облизывать ложку. Все впились глазами в стаканчик. В тот момент, когда Гоша протянул ложку, чтобы бросить в пустой стаканчик, она... воткнулась в новую порцию голубоватого, как ночной снег, мороженого. Все так и покатились со смеху. Гоша широко заулыбался.

– Добавили?
– очевидно, он думал, что ему незаметно подставили другой стаканчик. Теперь ел быстро, весело в предвкушении нового "фокуса", который ему понравился, и хитро посматривал по сторонам. Только опорожнил стаканчик, не успел поставить его на стол - и он уже наполнился ярко-красным лакомством.

Никто не предвидел того, что произошло в следующий момент. Рука Гоши от неожиданности разжалась - хрустальный стаканчик упал на пол, разлетелся на мелкие осколки...

Смех моментально утих, как по знаку волшебной палочки.

– Т-ты что наделал?
– Синицын даже заикаться стал.

– Разбил стаканчик!
– взвизгнула Даша.

Испугавшись еще больше, Шурубура кинулся опрометью в дверь и загремел вместе со своим велосипедом вниз по лестнице.

– Стой! Стой!

Но куда там...

Синицын сидел, опустив голову, и вдруг заплакал. Тут же устыдился своих слез и торопливо вытер глаза.

Но заревела Поспелова.

– Такое вкусное мороженое!
– повторяла она, всхлипывая.

– А самое главное, сколько хочешь, - поддакнул Живцов.
– И надо было тебе, Лыс юра, связываться с малолеткой.