Увечный бог
Шрифт:
– Эти имена... это боги?
Худ пожал плечами: - Властители. Честно говоря, сложность понятий смущает веру. Пусть случай правит повсюду... гм, при всех его странностях, Темного нельзя обвинить в недостатке ума. Как и Котиллиона, ибо покровитель ассасинов понимает: как некоторые люди заслуживают удара кинжалом в сердце, так и некоторые... идеи.
– Но смертные остались частью плана.
– Поистине.
– Адъюнкт Тавора Паран?
Худ на миг запнулся.
– Этот Союз, капитан, не брезгует жестоко использовать
– Нечестно.
– Но подумай, что можно выиграть, Шерк Элалле.
– Я... я вижу, Худ. Но... нечестно!
– Буря, капитан...
– Почему она тебя удивляет!
– взвилась женщина.
– Попробуй сказать что-то, не раздирающее сердце. Попробуй сказать то, что не приведет меня в ярость от твоей наглости. Твоего презрения.
– Мы не презираем Адъюнкта Тавору Паран.
– Да неужели?
– сказала она едко.
– Капитан, она берет нашу наглость и дает смирение.
– А в чем ее награда?
Худ отвел глаза и покачал головой: - Никакой награды.
– Скажи, - проскрипела Шерк, - скажи мне, что она не сама согласилась.
– Ничего не могу сказать, капитан.
– Он отошел, воздел руки.
– Нам не пережить гнев твоих мыслей, капитан. Посему вынужден вмешаться. К счастью, - он мельком взглянул на нее, - Маэл согласен.
– Так отгони ее, - бросила Шерк.
– Но я призову новую, клянусь. Так использовать ни в чем не виноватую женщину...
– Начинаешь меня утомлять, капитан Элалле. Если будешь сражаться весь остаток пути, найду другого капитана.
– Давай, Худ. Я едва знала Адъюнкта, но...
Он резко повернулся.
– Да, ты едва ее знаешь. Но я расскажу. Я смотрел глазами ее сестры, через забрало шлема - в миг смерти - я смотрел на убийцу, на Тавору Паран. С ее меча капала моя кровь. Будешь мне говорить о невиновности. Нет такой штуки.
Шерк Элалле уставилась на Худа.
– Значит, это... ее наказание?
– Думай так, если это облегчает совесть.
– Она убила сестру?
– Да.
– Ее гонит чувство вины? Она ищет искупления?
– Полагаю, ищет.
– И найдет?
Худ пожал плечами.
"Чего ты не договариваешь? Чую... что-то... Сестра... забрало". – Худ, убийство - оно было случайным?
Джагут не ответил.
Шерк подошла ближе: - Тавора вообще знает, что убила сестру?
– Не имеет значения, капитан Элалле. Неведающие больше всего ищут искупления.
Не сразу она отступила к борту. Вгляделась в серые бурные волны, то, что Скорген называет дутыми водами.
– Встреться мы в твоем мире, Худ, - сказала она, - я не стала бы возмущаться своим положением. Не стала бы пытаться бежать. Нет, я пыталась бы убить тебя.
– Как и многие, капитан.
– Рада за них. "Дутые воды". Худ, если она никогда не узнает истину - если ей придется нести груз незнания до конца дней...
– Думаешь, знание всегда дар?
– Ну... не знаю.
– Истина может прятаться у ног. Может свернуться в высокой траве. Но у нее есть клыки, есть когти. Осторожнее шагай, капитан.
– Запасы пищи кончаются, - сказала Фелаш, вздохнула и поглядела на служанку.
– Дорогая матушка в ужасно стесненных обстоятельствах.
– Она села прямо, выгнулась. Застонала.
– Советуешь отдых? Странствие сквозь беспокойные миры, при всей помощи хладного дыхания Джагута, взяли дань с моей нежной личности. Однако вынуждена не внять твоей заботе, милая. Необходимость требует... что это ты наливаешь, вино? Превосходно. Думала, оно давно выпито.
– Я сделала запрос, Ваше Высочество.
– Неужели? Кому?
– Кажется, - сказала женщина, передавая кубок, - возлияния в честь смерти продолжаются, и былой бог мрачной преисподней не готов отказаться от былых... э, излишеств. Так что нам не на что жаловаться.
– Именно. Тем не менее, дорогуша, мне не по душе идея твоего сожительства с этим жутким существом. Лучше держись на приличном расстоянии, подражая моей мудрой осторожности.
– Как пожелаете.
– Но должна сказать - вино отличное, особенно учитывая его происхождение. Надеюсь, ты заказала большое количество.
– К счастью, да, Ваше Высочество.
– Боюсь, другие новости столь же ужасны. Есть причины сомневаться в мотивах Серых Шлемов Напасти. Весьма тревожно.
Глаза служанки сузились. Она принялась набивать ржавым листом чашу трубки.
– Разве мы не плывем как раз на рандеву с флотом Напасти?
– Если не случится ураган, да. Но его положение? Ответ на этот вопрос - сейчас самое важное.
– Возможно, я смогу поискать...
– Нет, нельзя рисковать. Садок Форкрул Ассейлов прибывает в мощи... гмм, я говорю поэтично или выдаю клише?
– Не могу знать, - пробормотала служанка, сосредоточившаяся на разжигании трубки.
– Мы небрежно относились к твоему образованию. Ну ладно. Уже слишком поздно, ведь все знают: мозг человека окаменевает в известном возрасте, становится невосприимчивым к новому - если не учитывать простые материи, например языки, боевые искусства и так далее. Есть момент, когда каждый ребенок может обрести настоящий гений. Оценка продолжительности этого момента - вот единственное мерило разума. Посему, раз ты одарена от природы и время особой восприимчивости измерялось месяцами, если не годами, мы должны были сделать все возможное именно в этот промежуток - и ныне даже время сожалеть упущено... Дорогая моя, что такое было в вине? Мой рот, похоже, двигается сам по себе. Для большинства, конечно же, этот момент до огорчения краток. День? Половина дня? Увы, раз упущенный, он не возвращается никогда.