Увечный бог
Шрифт:
– Да, - шепнул Маппо.
– Неужели всё должно ломаться?
– Нет, Икарий, не всё.
– Не всё? Что же не сломается под конец? Скажи, Маппо.
– Ну, - выдавил улыбку Трелль, - не надо искать далеко. Разве мы не друзья, Икарий? Разве не всегда мы были друзьями?
Внезапный свет озарил серые глаза Джага.
– Помочь с водой?
– Хотелось бы.
Икарий смотрел на черепки и колебался.
Маппо покачал мешок.
– Сюда, если хочешь. Попытаемся исправить потом.
– Но на
– Оставь воду мне, Икарий. Если хочешь, набей в мешок столько, сколько сумеешь собрать.
– Но вес... нет, друг, думаю, моя одержимость окажется слишком тяжкой ношей.
– Насчет этого не тревожься, друг. Давай. Я вскоре вернусь.
– Уверен?
– Давай.
Улыбнувшись, Икарий снова встал на колени. Взор упал на меч, лежавший на краю тропы в нескольких шагах. Маппо видел, как спутник хмурится.
– Я счистил с него грязь ночью, - произнес он.
– А. Очень благородно, друг.
"Шикимеш и его Червленый шелк. Эпоху назад, тысячу неправд назад. И одна большая ложь. Насчет нерушимой дружбы". Он сидел в темноте, окружив себя кольцом сдвинутых валунов - старый обычай Треллей - и открыв проход на восток, откуда придет солнце. В руках была дюжина или чуть больше таких пыльных, бледно-голубых черепков.
"Мы так и не занялись их складыванием. Он забыл к полудню, я не пытался напоминать - и разве это не было моей задачей? Питать его лишь теми воспоминаниями, которые сочту полезными, а прочие морить голодом, пока не пропадут.
Стоя в тот день на коленях, он был так похож на ребенка, разложившего все игрушки в ожидании кого-то вроде меня. До меня он был доволен компанией игрушек. Разве не драгоценный дар? Разве дети - не чудо? То, как они строят себе миры и живут в них, находя радость в самой жизни?
Кто посмел бы помешать? Кто готов сокрушить, раздавить такое чудо?
Я найду тебя стоящим в пыли, Икарий? Найду тебя гадающим над обломками? Мы будем говорить о священных библиотеках и тайных историях?
Сядем и будем склеивать горшок?"
Маппо бережно вернул обломки в мешок. Лег, поместив голову в прогалину между камнями, и попытался заснуть.
Финт оглядела местность.
– Они разделились, - заявила она.
– Одна армия пошла на восток, но этот след более узкий.
– Она указала на юго-восток.
– Две, а то и три силы - большие - пошли тем путем. Итак, перед нами выбор.
– Она встала лицом к спутникам, устремила взор на Чудную Наперстянку.
Юная женщина, казалось, состарилась на десятки лет после смерти Джулы.
– Ну? Ты сказала, та сила... там, где-то. Говори, за какой армией следовать.
Наперстянка встряхнулась.
– Если там армии, там должна быть война.
– Да, была битва. Мы нашли остатки. Но, возможно, это была единственная битва. Возможно, войне конец и все пошли по домам.
– Я о том, зачем нам идти хоть за кем из них?
– Потому что мы умираем от голода и жажды...
Глаза юной женщины сверкнули: - Я делаю всё, что могу!
Финт сказала: - Знаю, но этого недостаточно, Чудная. Если мы кого-нибудь не отыщем, нам конец.
– Значит, на восток... хотя... стой.
– Колдунья колебалась.
– Давай скорей, - пробурчала Финт.
– На том пути что-то ужасное. Я... я не хочу подходить ближе. Тянусь, потом улетаю - не знаю почему. Ничего не знаю!
Амба смотрел на нее, словно изучал непонятный кусок древесины или сломанного идола. Казалось, он готов выблевать себе под ноги.
Финт провела рукой по сальным волосам. Отросли, но ей это нравится. Всё что угодно для защиты от адской жары. Боль в груди стала постоянной спутницей. Она мечтала напиться. Упасть одурелой в каком-нибудь переулке, в жалкой комнате кабака. Исчезнуть для себя самой. Хотя бы ночь, одна ночь. "И встать в новом теле, в новом мире. С Полнейшей Терпимостью, живой и сидящей рядом. Без враждующих богов и мечей во лбах".– Как насчет юго-востока, Колдунья? Тоже дурное чувство?
Наперстянка покачала головой, пожала плечами.
– И что это должно значить?!
– раздраженно закричала Финт.
– Так же плохо, как на юге, или нет?
– Нет... хотя...
– Хотя что?!
– Вкус крови! Там! Но как так? Сплошная кровь!
– Они ее льют или пьют?
Наперстянка смотрела на Финт как на сумасшедшую. "Боги, может, я взаправду свихнулась. Такие вопросы..." – Какой путь скорее нас убьет?
Глубокий прерывистый вздох.
– Восток. Та армия... они скоро погибнут.
– От чего?
– потребовала Финт.
– Не знаю... может, от жажды. Да, жажда.
– Глаза расширились.
– Там нет воды, совсем нет - вижу почву, блестящую, ослепляющую, острую как лезвия кинжалов. И кости - бесконечные поля костей. Вижу мужчин и женщин, сводимых с ума жарой. Вижу детей - о боги!
– они идут словно кошмары, словно свидетельства всех наших преступлений.
– Она взвыла, коротко и страшно, спрятав лицо в ладонях, пошатнулась и упала бы, если бы не Амба. Он подскочил, принимая ее тяжесть. Женщина повернулась, спрятавшись в объятиях. Амба, задрав подбородок, смотрел на Финт, и улыбка его была устрашающей.