Уверенность в обмане
Шрифт:
Игра началась, женщина. Игра началась.
— Итак, ты все же идешь с нами? — Джеки повторяет свой вопрос. Рядом с ней в переноске хныкает младенец, и все мои чувства бунтуют. Я опускаю глаза в свою тарелку, пытаясь скрыть реакцию на это негромкое хныканье. Мои руки и ноги немеют, желудок сжимается в комок. Я закрываю глаза, пытаясь восстановить самообладание.
— Они сказали, что не хотят идти, — усмехается Гэйдж. Звук его голоса вырывает меня из цепких лап панической атаки. Я чувствую, как его взгляд прожигает дыру в моем черепе. — Да не дави ты на них.
Я поднимаю голову, вперивая в Гэйджа выразительный взгляд.
— Мы никогда не говорили, что не хотим идти. Мы сказали, что не хотим навязываться.
Гэйдж качает головой, насаживая на вилку спаржевую фасоль.
— Невелика разница.
Я протягиваю руку, расположив ее на спинке стула Маккензи. Склоняясь ближе к Маккензи, так, что наши тела почти соприкасаются, я наблюдаю за Гэйджем.
— Мы хотели бы присоединиться к вам завтра. Маккензи может подтвердить мою любовь к прекрасной музыке. А если еще и еда будет бесподобна... — я машу рукой в центр стола, где на блюдах высятся горы разной еды, — то нам гарантирован фантастический вечер.
— Замечательно. На том и порешили, — восклицает Билл.
Разговоры вновь возобновляются вокруг стола. Я легонько провожу костяшкой пальца по ее плечу, убирая руку со спинки ее стула, она вздрагивает от моего прикосновения. Искры вновь мерцают вокруг нас. Я гляжу на нее и ловлю ее взгляд, направленный на меня. Ее глаза лучатся удовольствием.
— Ты думаешь, это смешно, не так ли?
— Я даже представления не имею, о чем ты говоришь, — она откусывает кусочек, с усилием глотая.
— Ты точно в курсе, о чем я говорю, — я немножко копирую ее акцент.
Ее глаза расширяются, а губы дергаются.
— Ой! — она щелкает пальцами, как будто припоминая. — Ты имеешь в виду барабанный цирк?
— Ну и это тоже.
— Я думаю, это было уморительно. Ты бы видел свое лицо, — Микки шутливо тычет меня в бок.
Я поджимаю губы.
— Это война, милая, — дразню я.
— Признай это, Энди. Я надеру тебе задницу. Это моя земля. Это мой дом. Я здесь на своем месте.
Я откидываю голову назад, сотрясаясь от смеха.
— Тогда ты меньше всего ожидаешь проигрыша... Жди.
— Ответ неудачника, — парирует она.
— Я думал, ты знаешь меня лучше. Я никогда не проигрываю.
Улыбка исчезает из ее глаз. Выражение лица становится серьезным.
— Всегда что-то случается в первый раз.
Такое же чувство и раньше возникало у меня. Что-то происходит в ее голове. Что-то, чего я не понимаю. Она дружелюбная, но каждый раз, стоит нам скатиться к нашему привычному стебу, как она ускользает от меня. Словно мысленно отгораживается. Как если бы на стене появляется трещинка, а она ее все время заделывает.
— Так и есть, — бормочу я, поигрывая вилкой. — Будем надеяться, что не сейчас.
Она поворачивает голову ко мне. Маккензи смотрит на меня самым недоверчивым взглядом. Я возвращаю ей длинный взгляд, полный решимости заставить ее увидеть, что я здесь не по своей прихоти. Я здесь
Она облизывает губы. Горловой спазм заставляет ее глубоко вздохнуть. Она берет чашку с чаем, нарушая наш зрительный контакт.
— Поживем, увидим, — говорит она, делая глубокий глоток.
— Поживем, увидим, — я поворачиваюсь, собираясь поесть спокойно.
Кажется, никто и не замечает, что мы с Маккензи поглощены друг другом. Мы продолжаем есть молча, отвечая только тогда, когда кто-нибудь спрашивает нас. Гэйдж несколько раз пытается втянуть Маккензи в разговор, но она поглощена своими мыслями, как и я. Получается не такой прекрасный вечер, как мне думалось. И я нисколько не приближаюсь к решению проблемы между нами. Наш типичный дружеский стеб превращается в своеобразный вызов. И мы все время на людях, что не позволяет мне толком поговорить с Маккензи.
Задумавшись, я почти не чувствую, как телефон вибрирует в моем кармане.
— Так ты ответишь? — спрашивает меня Маккензи. Выбираясь из транса, я гляжу в самые прекрасные в мире глаза. Ее ресницы дрожат, щеки окрашиваются в румянец гнева. Глаза яростно сверкают.
— Твой телефон, Дрю, — она указывает на мои штаны. — Ответь.
Я моргаю несколько раз, пытаясь привести мысли в порядок. Подвинув ногу, чтобы удобнее было, достаю телефон. Гляжу на экран, и в одно мгновение настроение портится.
— Какого черта ей от меня понадобилось? — бормочу я себе под нос.
Маккензи наклоняется ближе ко мне.
— Ты действительно должен принять это.
Я качаю головой, приподнимая бедро, чтобы положить телефон обратно в карман.
— Не прямо сейчас.
— Энди, — в ее голосе появляется предупреждение. — Ответь на звонок.
Сжимая руку вокруг телефона, я смотрю в глаза, которые повсюду были со мной. Мне тяжело что-то прочесть на ее лице, но я знаю, что пока я не отвечу, Оливия продолжит звонить.
— Хорошо. Я скоро вернусь, — я бросаю салфетку на стол и встаю со своего места.
Маккензи чуть двигается со своим стулом, чтобы я мог отойти от стола.
— Выйди туда, — она указывает на раздвижные двери позади стола.
— Спасибо.
— Не торопись.
Без лишних слов я бросаюсь к двери, чувствуя на себе сосредоточенные взгляды всех.
— Это Эндрю, — отвечаю я после того, как закрыл дверь.
— Привет и тебе.
— Что тебе нужно, Оливия?
Я отхожу от дома, двигаясь в сторону бассейна. Лунный свет танцует на поверхности воды, и подводное освещение создает приятные глазу бледно-голубые акриловые отблески. Для тяжелой пыли, что постоянно переносится в Амарилло по воздуху, бассейн на удивление чист и прозрачен. Большие деревья и экзотические растения создают атмосферу лагуны тропического рая. Глядя на фасад дома, вы бы никогда не подумали, что за домом есть этот потрясающий оазис. Я прогуливаюсь вдоль бассейна. На противоположной стороне обнаруживается гидромассажная ванна. Так и хочется нырнуть в нее, спасаясь от этой удушающей жары.