Увидеть небо

Новоселов Дмитрий

Он был прав. Когда дело касается денег, какой может быть разговор о порядочности. Тем более, что брать чужое мы не собирались.

– Мы должны отдать до похорон, - пошел я на уступку.

– При убийствах похороны затягиваются, - в его голосе опять забулькали веселые нотки.
– Потом, Коль, у тебя ведь есть деньги. Один раз можно, наверное, внести их на время для общего дела. Увы, в связи со строительством павильона денежная масса тает, ассортимент слабенький. Деньги не должны лежать, деньги должны делать деньги.

– Я уже слышал это от одного человека.

Теперь он - труп, - с сарказмом сказал я.
– Вдобавок у меня их нет. Конфисковали.

– Нашли? Ну вот. А были бы в товаре, никуда б не делись. На каком основании?

– До выяснения происхождения.

– Хрен вернут, - уверенно сказал Сергей.

– Спасибо, успокоил.

Какое-то время мы ели молча. Когда принесли чай, я сказал:

– В ментовке мне говорили, что ты подключал каких-то людей, беспокоился. Кого, если не секрет?

– Всех подряд, по алфавиту в записной книжке. Даже маминого двоюродного брата, дядю Леву из прокуратуры, с которым уже лет пять не разговаривал. Я как тебя увидел в браслетах, сразу вспотел. Это ведь я во всем виноват.

– Да, ладно... Спасибо.

– Кстати, все заодно и узнал. У людей языки длинные, - он перелил чай в блюдце, зажмурился и с шумом отхлебнул.
– Официально расследование проводит следователь Трофимов из уголовки Заводского района, но все нити в руках у подполковника Спарыкина из шестого отдела. Это он у Игоря был крышей и сам пострадал. Ведь деньги все-таки пропали. Миллионов восемьдесят, говорят. Кроме Игоревой фирмы Спарыкин контролирует продажу видеокассет с пиратскими копиями фильмов. И еще что-то. Сейчас фиг поймешь, где мент, а где браток.

– Вспомнил!
– воскликнул я.
– Этот Спарыкин выпускал меня из кутузки. Я теперь вспомнил, где его видел! Дома у Игоря. Они вели себя, как старые друзья. Вежливый дядька.

– Ага. Этот вежливый дядька кому хочешь голову открутит. Ладно, поели хорошо. Поехали.

Сергей подозвал официанта и расплатился.

– Кстати, - спросил я, пока мы шли к машине.
– Как дела у тебя дома?

– Нормально. Кто хочет быть обманутым, будет обманут.

Опять ночь. Опять дорога и вода в стекло. Знакомая картина. Всего сутки назад все было правильно. А теперь ни Светки, ни Игоря, ни денег.

– Слушай, дай закурить, - попросил я Серегу.
– Что-то на душе тоскливо.

– Не дам, - насмешливо сказал он.
– Не куришь, не курил никогда путем, и не надо. Лучше водки выпей, - он выбросил в окно только что прикуренную сигарету и мечтательно произнес: - Вот соберусь с мыслями и брошу. Между прочим, Света просила тебя позвонить, как выйдешь. Она очень переживала.

– Ни к чему. Пройденный этап.

– Оба-на! Что так?

– Ну, вроде как хватит.

– Ладно, твое дело, старина. Куда едем, домой?

– Да.

– Уснешь?

– Усну. Завтра с утра поеду к Нельке. Может, надо чем помочь. Все-таки друзья. Ты уж подумай, как отдать деньги побыстрее.

– Лады, - сказал Серега и надолго задумался.

Всю дорогу я исподтишка поглядывал на него. Стрижка бобрик, бычья шея, челюсть -

орехи можно колоть. Киногерой. Я часто задавал себе вопрос, зачем я ему? Мне казалось, что со всем нашим делом он мог бы легко справиться самостоятельно. Связи - его заслуга, кредиты - тоже. Перед его нагловатым обаянием не устояла еще ни одна налоговая инспекторша, да и мужики через пять минут после общения начинали хлопать его по спине и звать в гости. Мое дело - бумажки перекладывать, его - решать проблемы.

– Слушай, - начал было Серега, но, повернув голову ко мне, увидел, что я на него смотрю, и спросил: - Чего вылупился?

– Нравишься.

– Ты мне это дело брось, - сказал он и весело засмеялся.
– Полдня всего отсидел в КПЗ и уже пристаешь. Что с тобой там сделали?

Он сложил губы для поцелуя и игриво причмокнул. Мы посмеялись.

– Я так думаю, - продолжил он.
– Этот козел, который всех положил, он или псих, или наркоман. Он очень рисковал. Место довольно популярное, в это время там черт-те кто мог находиться. И еще. Раз ты так далеко уехал, а Игорь был все еще жив, значит, они его знали, впустили и он сидел с ними в комнате. Или все это время, пока ты ехал, он стоял под дверью и слушал. Но факт есть факт, сколько бы там народу не находилось, он бы всех убил. И всех свидетелей по пути тоже. Задержись ты подольше, я мог бы остаться без напарника. Весело тебе?

– Очень.

Мы подъехали к дому. Вход в мой подъезд был похож на рану - узкая створка двери была открыта, а широкая криво болталась на верхней петле. Мне стало грустно. Еще утром с дверями все было нормально.

Хотя, стоит ли удивляться?

– Сорванная с петель дверь есть верный признак и первая примета того, что привычный мир рушится, - сказал я.

– Че, че?
– спросил Серега.

– У тебя нет ощущения того, что надвигается катастрофа?

– Ты о чем?

– Ему выбили зубы, - сказал я и указал рукой на подъезд.

Сергей испугано посмотрел на меня.

– Слушай, - сказал он.
– Пошли ко мне. Посидим, глюкнем водочки, моих девок отправим в спальню, сами переночуем в зале на диване. Места всем хватит.

Я засмеялся.

– Все нормально. Я пойду домой.

– Ты уверен?
– он пытливо посмотрел мне в глаза.

– Стопудово.

– Ладно. Возьми денег-то, - он вытащил из кармана пачку купюр, отсчитал миллион и протянул мне.
– Мало ли что. Без денег нельзя.

– Давай. Правда, у меня в штанах со вчерашнего дня тысяч пятьсот должно было остаться, но вдруг менты выгребли.

Поднимаясь по лестнице, я остановился у дядимишиной двери, прислушался и, услышав звуки телевизора, позвонил. Дядя Миша очень обрадовался мне. Он, как обычно, был слегка навеселе. Он обнял меня и долго цокал языком, не говоря ни слова. Я подарил ему полтинник и спросил:

– Дядя Миша, ты помнишь, что менты у меня из дома забрали деньги?

– Помню, помню, - сразу сообразил, в чем дело, дядя Миша.
– Я на любом суде... Сынок... Бля... Они, козлы, думают, что все могут. Но мы за тебя...