Увидеть свет

Зарин Ярослав

— Он обматывает… каждый кусок тканью, вымоченной в крови. Наверное, в крови жертвы. То есть, вероятно, он сперва собирает кровь, как это делают на скотобойнях, — Рик выдохнул. — И пересыпает части тела битым стеклом. Ткань, кровь, стеклянная крошка… И всё это выложено так, будто инсталляция. Сумасшедшее современное искусство, а?

— Возможно, последнее — лишь плод твоего слишком впечатлённого событиями воображения, — Доминик прикрыл глаза. — Собирался сбросить мне фотографии?

— Уже, только что. Посмотри и перезвони мне. Хочу знать

твоё мнение. Ни в чём не уверен…

— Хорошо. Или напишу, если буду не в состоянии обсуждать, — и Доминик отключился.

Сначала он потёр глаза, будто это помогло бы хоть немного успокоиться. Конечно, он был едва ли не на сто процентов убеждён, что это убийство совершил другой человек. Запавший ему в душу творец не издевался бы над своими жертвами, а подарил им что-то… Нечто качественно иное, почти как вечная жизнь. А этот… Доминик полагал, что у него не было никакой почтительности к краскам и холсту, которыми выступало тело. И потому это убийство вызывало отторжение.

«Торжество смерти, — размышлял Доминик. — Противостояние Бога-творца и Дьявола, вот что это такое. Искажение Его изначальной идеи, надругательство над ней».

Может ли Бог спокойно созерцать дьявольские козни или же он ответит на вызов? И каким будет такой ответ?..

Доминику не нравился ход мыслей, он поспешил открыть ноутбук и получить письмо от Рика. Вот только разархивировать папку с фотографиями он долго не решался. Когда же всё-таки перелистал их, задерживаясь на каждой не дольше пары секунд, ему показалось, что он уже видел подобную картину.

Взяв себя в руки, Доминик снова — теперь внимательно — изучил снимки один за другим и остановился на том, где можно было рассмотреть всё место преступления целиком. И почти сразу же узнал полотно. Он быстро набрал номер Рика.

— Этот новенький — плагиатор, — сказал он поспешно.

— Что? — опешил Рик. — В каком смысле плагиатор? Он ведь…

— Ты не появлялся на моей последней выставке? — спросил Доминик и тут же понял, что так оно и было. — Ты не был в галерее Анхелики, — он опять бросил взгляд на экран. — Картина висит в первом зале, это малоизвестный художник, де Савар сейчас только-только приняла его под крыло. Убийца воссоздал его абстрактное полотно.

— Кошмар, — выдохнул Рик. — Если всё так, как ты говоришь, к автору будет немало вопросов.

— Надеюсь, что это плагиат, — осознал Доминик весь ужас ситуации. — Но на всякий случай позвони де Савар. Она может быть в опасности.

— С этой галереей что-то не так, — Рик повесил трубку.

Доминик отложил телефон в сторону и придирчиво осмотрел фотографию, уделяя внимание каждой детали. Да, копия была поразительно точна, с одной оговоркой — автор полотна из выставочного зала не подразумевал никаких расчленённых трупов. Его работа называлась «Трансформация», и геометрия форм, выверенность линий, конечно, были выражены намного ярче, чем здесь. Убийца, кем бы он ни был, надсмехался над полотном, смеялся в лицо появившемуся раньше творцу. Вдохновлённый

разрушительной идеей, он показался Доминику абсолютно безумным.

Возможно ли, что смерть становится искусством, может ли человеческое тело превратиться в холст, в кладезь прекрасного после собственной гибели? Действительно ли первый убийца — художник и творец, а второй — преступник? Где эта тонкая грань, в чём между ними разница?

Доминика мутило, он мечтал лечь и уснуть, но знал, что сны не придут, не будет ни дрёмы, ни грёз. Он снова и снова станет множить вопросы, ответов на которые не получит, а может быть, просто боится.

***

— Не многовато ли психопатов-убийц в нашем городе, а? — спросил Эдгар, пожимая Доминику руку. — Ты, вижу, впечатлён недавними событиями.

Доминик не ответил, Рик ещё не пришёл, но этот привычный совместный обед уже начинал угнетать. Даже подумалось, что пора отменить старую традицию.

— Кажется, тебе не нравится беседовать об этом, — заметил Эдгар, подзывая официантку. — Может быть, обсудим выставку?

Но и эта тема оставалась непростительно острой, Доминик лишь чуть качнул головой. Убийства и искусство столь тесно сплелись в его сознании, что он не мог отделить одно от другого, и это пугало, очень сильно пугало.

— На тебе лица нет, — на этот раз Эдгар говорил без всякой шутливости в голосе. — Если встреча причиняет тебе дискомфорт…

— Я в порядке, — чересчур резко прервал его Доминик. — Правда… — Эдгар недоверчиво смотрел на него. — Мне не слишком хочется болтать, но я не откажусь провести время с друзьями. А последнее убийство напоминает о выставке.

— Да, Рик сказал мне, — прервал Эдгар тут же. — Давай дождёмся его, и всё пойдёт, как обычно.

Доминик прикрыл глаза, пытаясь понять, откуда взялось неприятное волнение. Будто бы кто-то вглядывался в него, буквально пожирая глазами. Подавив желание осмотреться, чтобы отыскать наблюдателя, он чуть улыбнулся.

— Сумасшедшие времена, — слова прозвучали неестественно, но Эдгар сделал вид, что не обратил внимания.

— И то верно, — подхватил он. — С людьми что-то происходит.

— Ты уехал бы в город поменьше, если бы у тебя появилась возможность? — спросил Доминик, больше из потребности обозначить эту внезапную мысль.

— Может быть, — Эдгар усмехнулся. — Хотя я не умею жить скромно.

— Это чувство… Будто все вокруг сошли с ума, — Доминик едва не схватился за виски. — Может, проще уехать?

— Ты пугаешь меня, — на губах Эдгара была улыбка, но в глазах замерла тревога. — Это, конечно, вполне оправданно, тем более что ты восприимчивей любого другого человека, но…

Доминик смотрел на него, почти не мигая, пытаясь распознать по лицу, не определил ли Эдгар его диагноз.

— Простите, я задержался на работе, — подошёл к столику Рик. — О чём вы тут беседуете?..

С облегчением Эдгар переключил внимание на него, и Доминик убедился, что всё-таки чем-то обеспокоил друга.