Увидимся в Новом Свете
Шрифт:
Мы вышли на берег вдвоем с Клер. Малышка и Барбара пошли по лавкам, чтобы продать шали хозяевам. Мы договорились, что, если те начнут снижать цену, девушки просто должны развернуться и уйти. Лавочники всегда имеют деньги, и всегда найдут возможность продать редкий товар подороже, и клиентов с достатком они знают.
– Клер, я ведь даже не знаю, сколько должны стоить наши блины, и вообще, какие здесь деньги?
– Сейчас должны быть экю, если мы говорим о землях Франции, то и монеты должны быть французские. Есть золотые по три с чем-то грамма, есть пол-экю по одному с половиной грамма. Есть серебряные.
– Черт побери, а еще мельче… я не знаю. Нам нужно вернуться на рынок, и поспрашивать – сколько стоит хлеб.
На рынке мы выяснили, что в ходу здесь и французские и английские деньги, ведь капитаны кораблей берут за свою работу любыми деньгами, а они, и река были артерией, снабжающей Квебек кислородом. Понятия «золотой» и «серебряный» были настолько не однородны, что как у одного, так и у другого были до двенадцати размеров, а можно было встретить и половинки монет.
– Элиза, смотри сюда, - шептала мне Клер и чертила на песке цифры и русские буквы. Есть ливры. Один ровняется двадцати солям, или су. А су равняется двенадцати денье. Значит, в ливре двести сорок денье…
– У меня ощущение, что мы смотрим фильм про Мушкетеров, а не узнаём стоимость блинов.
– Это и есть то самое время мушкетеров, Элиза. Ладно, смотрим, почем здесь хлеб, и торопимся на берег, - торопила меня Клер.
В итоге, мы продавали за несколько су набор из трех блинов. Люди долго принюхивались, но как только возле нас организовалась очередь из трех человек, потянулись любопытные моряки. Готовые блины и выпеченные прямо на берегу мы продали часа за два, и к обеду имели небольшой, но увесистый мешочек с деньгами.
– Давай оставим посуду девочкам у лодки, и сходим за молоком и маслом – завтра можем повторить наше кулинарное шоу, а купим все сразу перед отплытием домой, - предложила я Клер, и мы быстро передали девушкам наш скарб. Они со Сквонто хотели скорее рассказать нам, как удачно они продали шали, и торопили нас скорее добраться до места ночевки.
Мы шли по узкой боковой улочке, смеялись, рассматривали всех, раскрыв рот, и немного не дошли до дома молочницы, когда Клер, что держала меня под руку, резко и больно дернула в свою сторону. Все произошло в одну секунду – я оглянулась, и увидела, как трое мужчин тащат ее на задний двор за таверной. Один из них зажимает тряпкой рот, а я вижу только ее широко раскрытые глаза.
В этот же момент я поняла, что кто-то схватил меня сзади за локти, и пытается схватить. Мысли пролетели в голове как замедленные кадры. Будто все происходило в густом клее, где движения тяжелы, а мозг работает четче и быстрее, чем обычно. Главное – не думать о том, что это тело не помнит нужных движений! Я та же Мария, и мое тело хорошо всё помнит!
Глава 47
Только в момент, когда мне начали сжимать горло, волоча в угол глухого двора, мои руки чуть ослабили. Я боялась оступиться, потому что в такой момент я могла повиснуть на их руках, и совершенно по-глупому сломать шею. Руки не подвели, вывернувшись, через рукава державшего, вцепилась в обе, явно принадлежащие двоим разным людям.
Схватить за большой палец и выгнуть руку назад –
Когда я развернулась, чтобы увидеть Клер, двое мужиков, что потащили ее за забор, стояли не двигаясь, вылупив на меня глаза как на говорящего медведя.
– Ну что, ваша очередь? Готовы огрести пилей? Знаете, что это? – кричала я на них, медленно шагая ближе к Клер, чтобы дернуть ее за свою спину, где уже собирались зеваки. Мужики стояли и мотали головами, и как только я пошла быстрее, они начали шагать назад, подальше от меня.
– Ты орешь на русском, - прошептала Клер. – Я… конечно рада, что ты меня спасла, но сейчас напуганы даже люди из зевак, - она указала глазами за мою спину.
– Вы готовы так же как они улечься в пыли? – крикнула я стоящим за спиной Клер, и указала на мужиков за мной, к слову, я только что рассмотрела их – два здоровых лба, один из которых был явно килограмм сто пятьдесят. Ну, ничего, связки у всех в одном и том же месте, и болят они пострашнее мышц. Испуг этих двоих был обоснован, так как они были поменьше габаритами.
– Уходим, Элиза, нам не нужно светиться, уходим, давай, - прервала мой звездный час Клер, дернув за руку, и побежала в сторону реки. – Больше без Сквонто ни шагу, поняла? – продолжала она на бегу.
– Только давай не будем говорить им о случившемся, хорошо? Сложно объяснить им откуда я это умею, - попросила ее я, как только мы увидели берег за воротами. За нами никто не бежал.
– Хорошо. Завтра допечем все оставшееся, купим необходимое и уезжаем. Нельзя, чтобы мы запомнились им, а еще хуже – проследят и отправятся за нами в наш форт.
– Я могла бы поспорить, что блины и так хорошо пошли, что можем еще пару дней пожарить, но я согласна, - кивнула я, и мы, поправив кепки, подошли к нашим друзьям, сидевшим у лодок и наблюдающим за моряками, выгружавшими тюки, видимо с шерстью. Да, в Плимуте нам с ней очень повезло. А сейчас – не совсем понятно – хватит ли нам денег хотя бы на шерстяную ткань для брюк.
Помывшись в реке, выспавшись, мы принялись печь блины их оставшегося молока. Яиц оставалось много, да и головка сахара осталась еще ого-го. Я решила-таки попробовать испечь безе, так как яйца все равно испортятся, раз завтра мы уезжаем.
Я поставила Малышку за блины, выпекать которые ей понравилось еще вчера, а сама отодвинула угли, посадила Клер отделять белки от желтков, а для Сквонто принесла два камня окатыша, один из которых был больше другого.
Под камни мы постелили ткань, на большом камне хорошо растирался сахар – сначала на небольшие кусочки, что спадали на ткань, а потом пересыпали на другой отрез, и начинали заново. Когда я убедилась, что реально растереть его хоть и не в пудру, но все же очень мелко, оставила Сквонто за этим занятием, и отправилась в лес. Я видела, как он ножом сдирал с дерева большие куски коры. Она мне нужна была для того, чтобы построить небольшую духовку – накрыть угли, чтобы под ней сохранялась температура.