Увядающая надежда
Шрифт:
Облегчение пробегает рябью по моей коже. Сорок восемь часов минус те, когда я была в отключке. Потом мы поедем домой.
— Я хочу развести костер, — говорю я.
— Если они пошлют самолеты, они увидят его, верно?
Он колеблется.
— Я сомневаюсь, что они смогут увидеть огонь здесь, внизу, через такие густые кроны.
Он прав. Кроны деревьев образуют купол над нами, позволяя тонким струям света проникать сквозь них здесь и там, рисуя петли света, которые освещают влажную облачную тень, окружающую нас.
— Но я все же хочу развести костер.
— Мы разведем. Есть способ сделать
— Но оно хорошо дымится, верно? Мокрое дерево?
— Да… но нам нужны сухие дрова, чтобы развести огонь.
— Разве мы не можем разжечь огонь с помощью одного из этих осколков зеркала? Я мало что знаю об этом, но однажды видела подобное по телевизору.
— Нет необходимости пользоваться зеркалом, у меня есть зажигалка. Но нам все еще нужны дрова.
— Мы что-нибудь придумаем, — говорю я с уверенностью. Но Тристан, кажется, колеблется.
— Что?
— Ты останешься внутри самолета, — говорит он.
— Я поищу дрова.
— Нет, я хочу помочь.
— Джунгли — опасное место, Эйми. Я бы предпочел, чтобы ты была цела и невредима, когда Крис найдет тебя. Нас.
— Ну, если мы не поищем дрова, нас не найдут. Будет быстрее, если мы оба займемся этим. Кроме того, мы не будем отходить слишком далеко от самолета, не так ли?
— Нет, не будем, — говорит Тристан.
— Я принесу банку содовой. Мы должны позаботиться о том, чтобы избежать обезвоживания.
В тот момент, когда он упоминает об этом, моя жажда возвращается в полную силу, мое горло пересохло. Тристан исчезает внутри самолета, возвращаясь с содовой. Я делаю первый глоток, и это все, что я могу сделать, чтобы не выпить все содержимое. Я передаю ему банку, и он тоже делает несколько глотков.
— Почему ты принес только одну банку? — говорю я, мне хочется выпить больше.
— Мы должны быть осторожны, чтобы не истратить все сразу.
— Но это же тропический лес, верно? Скоро должен пойти дождь.
Тристан ставит банку на землю, идет к нашему снабжению и возвращается с двумя карманными ножами.
— Дождя не было с тех пор, как мы разбились прошлой ночью. Но сейчас сезон дождей, он скоро должен пойти.
— Ну, давай посмотрим на это с позитивной стороны, пока нет дождя, мы можем развести костер.
Он протягивает мне один из ножей, говоря:
— Используй его, чтобы срезать любые ветки, которые могут пригодиться. Будь осторожна, куда ступаешь.
С этими словами мы направляемся к ближайшему к нам дереву. Это не то, на которое я взбиралась. Я намерена держаться подальше от него, хотя уверена, что и на других деревьях полно змей. Я передергиваюсь при воспоминании о ее холодной коже. Это была очень большая змея, хотя и недостаточно большая, чтобы быть анакондой. Несколько недель назад я посмотрела несколько документальных фильмов об Амазонке, потому что наш медовый месяц должен был пройти на туристическом курорте в тропическом лесу, а Крис хотел устроить сафари в лесу. Документальный фильм рассказывал о миллионах вещей, которые могут убить человека в лесу: животные, загрязненная вода,
Несмотря на то, что мы окружены деревьями, найти сухую древесину оказывается так же проблематично, как и предсказывал Тристан. Мы даже обыскиваем дупла деревьев, но то, чего не коснулся дождь, из-за конденсата стало непригодным для разжигания огня. Мы продвигаемся очень медленно, густые растения усложняют нашу задачу.
— Черт возьми. Если бы у нас было мачете, было бы проще, — говорит Тристан, идя впереди меня. Через некоторое время, потея, как свинья, я начинаю терять концентрацию; то небольшое количество содовой, которую я выпила ранее, давно покинуло мое тело. Тристан, похоже, чувствовал себя так же плохо. Тропинка под нами слегка спускалась вниз, что подтвердило мое подозрение, что мы находимся на холме. Чем дальше мы спускаемся, тем грязнее становится земля. Она почти текучая.
— Давай остановимся ненадолго, — тяжело выговариваю я. Я наклоняюсь вперед, мои колени дрожат, и я кладу руки на бедра, чтобы успокоиться. Я не отрываю глаз от лесной подстилки, которая покрыта грязью и листьями и имеет красный оттенок. Я рада, что на мне кроссовки, а не сандалии, потому что они защищают меня от существ, ползающих по дну тропического леса. Я замечаю мириады насекомых и решаю закрыть глаза, чтобы не поддаться панике. Но, закрыв глаза, я, кажется, делаю свои уши более чувствительными, потому что звук дыхания тысячи существ вокруг меня поражает меня. Сердито щебечущие птицы, извилистое скольжение и вой, о котором я даже думать не хочу. Они зловещи, все они.
— Это подойдет, — слышу я, как говорит Тристан, и с большим усилием выпрямляюсь. В одной руке он несет охапку веток.
— Ты можешь подержать их?
Я киваю и беру у него ветки, крепко прижимая их к груди обеими руками. Он возвращается через несколько минут с еще одной охапкой в руках.
— Ты готова пойти обратно к самолету или хочешь еще немного отдохнуть? — спрашивает он с беспокойством во взгляде.
— Я в порядке, пойдем.
Тристан кладет одну руку мне на поясницу, и я благодарна, потому что мои ноги дрожат. Мое дыхание сбивается, когда я пытаюсь продвинуть ноги вперед, и я так крепко прижимаю ветки к груди, что они хрустят. Обратный путь занимает целую вечность. Я беру себя в руки, когда снова вижу самолет. Тристан заходит внутрь и возвращается с зажигалкой и банкой содовой. Каждый из нас делает по несколько глотков, и я прислоняюсь к лестнице, странно успокоенная ощущением металла на моей коже. Это что-то знакомое в этом чужом месте.
Несмотря на усталость, которая прокралась в мои кости, я встаю, чтобы помочь Тристану разжечь огонь, но обнаруживаю, что он уже сделал это. Он развел его под широким отверстием в кроне деревьев, чтобы дым мог подниматься высоко в небо.
— Повезло, что у тебя была эта зажигалка, — говорю я, стоя рядом с ним.
Он улыбается.
— Я могу разжечь огонь и без зажигалки.
— Это… интересный навык.
Я замечаю, что он использовал все сухие дрова, чтобы разжечь огонь, и теперь кладет сверху менее сухие ветки. Дым появляется в считанные секунды.