Уйти красиво и с деньгами
Шрифт:
Лиза исподлобья посмотрела на человека у павильона. Человек, облокотившись о стойку, стоял спиной к задраенному окошку и рассеянно блуждал взглядом в облаках. Одет он был неважно, но франтовато: на голове была не фуражка, венчавшая большинство мужских голов в Нетске, а соломенная шляпа-канотье с затертой малиновой лентой. Галстук он носил тоже малиновый, с розовыми полосками, самого дурного вкуса. Человек в канотье был лет тридцати, крепок, невысок, по-простонародному смугл и имел под носом усики-мушку. Он казался беспечным гуляющим с претензиями
– До чего противный, – шепотом сказала Лиза. – Что ему надо? Ой, кажется, ему кивает кто-то! Это и есть второй?
– Он самый.
В это время в сад, как бы случайно проходя мимо и картинно подволакивая ногу, заглянул еще один наблюдатель. Этот был уже в картузе и черной блузе. Он явно позировал под модного писателя Горького, хотя имел на носу чеховское пенсне. Лже-Горький также окатил быстрым взором Лизу и Ваню и скрылся за столбиками ворот.
– Господи, кто они все такие? – в панике прошептала Лиза.
– Есть еще и третий, – добавил Ваня. – Тот, как я понял, следит персонально за вами… за тобой. Последние два дня он не покидал Почтовой и фланировал там с утра до вечера. Мне с ним впору уже раскланиваться.
– Если это бомбисты с кладбища, зачем я им нужна?
Ваня покачал головой:
– Идея Фрязина насчет бомбистов меня не убеждает. Те, на кладбище, сразу мне показались странными. Теперь я понял – у них тоже не было лиц. Муртазинские босяки в масках? Чушь. А эти двое? Конечно, не образцы элегантности, но и не представители городских низов. Драка в огороде Свербеевых, эта слежка…
– Это какой-то бред! – закончила Лиза.
– Я все время об этом думаю, – признался Ваня.
– Если б ты была не ты, то есть всем известная благовоспитанная барышня из хорошей семьи…
– То что? При чем тут я? – не поняла Лиза.
– То я решил бы… Знаешь, примерно таким образом берегут и охраняют своих жен и зазноб самые дремучие купцы. Или преступный люд. Тогда эти молодцы в черном либо преданные подмастерья, либо… банда. Но это невозможно! Лиза, вспомни, может, есть у тебя какой-нибудь воздыхатель из лабазников?
– Я вообще не знаю ни одного лабазника, – возмутилась Лиза.
«Зато у меня есть жених, – в очередной раз вспомнила она, и ее сердце тоскливо сжалось. – Сказать Ване прямо сейчас? Нет, нет, нет! У него и без моих новостей такая жалкая улыбка!»
Еще утром она собиралась разыскать Ваню, чтобы сообщить, что бежит с ним в Америку. Она думала об этом всю ночь! Теперь же, при свете дня, сжимая Ванину большую, драгоценную, смугло-красную руку, она не могла повторить вслух эти детские бредни.
Человек в канотье изучающе посмотрел на Лизу и усмехнулся, будто прочитал ее мысли. Он принялся мизинцем о мизинец чистить ногти. Это, наверное, казалось ему занятием изящным и подходящим для публичных мест. Кто его подослал?
– Этот
– Смешно. А что вы делали в читальне?
– Убивали время. Вернее, я убивал, а Фрязин занимался делом. Он у нас теперь великий сыщик: взял газетные подшивки, стал выискивать в них криминальную хронику и делать какие-то выписки. Он считает, это делает его похожим на Шерлока Холмса – тот тоже вечно рылся в газетах.
– Что именно Чумилка в газетах искал? – поинтересовалась Лиза.
– У него новая идея, и неглупая. Он решил, что, если найти и систематизировать похожие преступления, можно будет сделать вывод, что совершил их один человек. Или одна банда. Он это где-то вычитал и решил применить на практике – вычислить банду по газетным сообщениям.
– И что-нибудь получилось?
– Как ни странно, да. За неделю изысканий в читальне Фрязин обнаружил по крайней мере три разбойничьи шайки. Одна, по его мнению, орудует в поездах Юго-Западной железной дороги – ворует у пассажиров чемоданы и корзины с провизией. Другая шайка в Замоскворечье обчищает квартиры средней руки по большим праздникам, когда все, включая прислугу, отправляются ко всенощной. А вот третья шайка самая интересная и кровожадная. Эти грабят ювелирные магазины. Они часто убивают сторожей либо хозяев, если те неосторожно высунутся на шум.
Лиза наморщила лоб:
– Я, кажется, про это слышала… Верно, отец читал в «Речи» – что-то там приключилось в Могилеве…
– Вот-вот! В Могилеве, а еще в Томске, в Киеве, в Одессе и в Юзовке. Эти удальцы берут только лучшие камни, в основном бриллианты. Они никогда не сбывают украденное в первобытном виде – либо переделывают, либо вынимают камни, потому их даже у скупщиков краденого поймать трудно. Зато наш Вова Фрязин решил вывести их на чистую воду.
– Каким образом?
– О, Фрязин все продумал! Он сопоставил заметки в газетах и определил постоянных участников шайки. Во-первых, это, конечно, главарь – мозг предприятия, профессор Мориарти российского чекана. Фрязин прозвал его Бриллиантовым королем, хотя мазурики сроду не додумаются до такого пышного титула.
– Да, Володька умеет красиво выражаться. Я его тетрадку про кладбище читала! – вспомнила Лиза.
Она немного успокоилась и даже стала с вызовом поглядывать на человека в розовом галстуке. Тот соскучился подпирать заколоченную будочку, из которой вечером подавались воды. Он часто менял позы и курил одну за другой зловонные папироски, которыми был набит его громадный портсигар. Может, если просидеть на скамейке до вечера, этот зловредный щеголь устанет и уйдет? Нет, вряд ли, он мужчина крепкий и на вид очень выносливый.